Все свои доводы она произносила тихим голосом, постоянно кивая. Она говорила и тихо, но без запинок и робости. Экономка даже внутренне с ней согласилась. Однако перед лицом такой дерзости Элеонора решила не уступать ни в коем случае.
– Не тебе это решать!
Всему есть предел. Эта особа просто лентяйка, она ищет причину и дальше существовать за счет сиротского дома, вместо того чтобы зарабатывать себе на жизнь.
– Вы разве не понимаете? – взволнованно продолжала девушка. – Имя выбрали мне родители. Они долго и основательно искали и выбрали именно это имя. Оно мне завещано. Поэтому я не хочу никакого другого имени.
В ее словах была слышна отчаянная решимость, а Элеонора достаточно разбиралась в людях, чтобы понять, что девочка не была ни лентяйкой, ни безосновательно капризной. То, что она делала, выглядело трогательно. Даже если Мари и нафантазировала. Родители! Она была незаконнорожденной и отца своего, вероятно, никогда не видела.
Этим упрямым созданием будет трудно руководить – такой вывод сделала для себя домоправительница. Сама она, конечно, не стала бы нанимать Мари. Но того пожелала госпожа.
– Ну хорошо, – согласилась Элеонора и принудила себя улыбнуться. – Попробуем называть тебя твоим настоящим именем.
– Да, пожалуйста, фрейлейн Шмальцлер. – Ликовала ли она? Нет, казалось, она просто ощутила невероятное облегчение. И спустя несколько секунд добавила:
– Большое спасибо.
Девушка сделала какое-то подобие реверанса, развернулась и наконец убралась на кухню. Шмальцлер покачала головой.
– Этот дух противоречия нужно задушить, – сказала она себе. – От госпожи он тоже не укроется.
3
– Прошу тебя, Элизабет. Я совершенно без сил, и у меня болит голова.
Катарина прилегла на кровать. На ней по-прежнему был светло-зеленый костюм, она лишь распустила волосы и сняла невысокие боты. Элизабет годами наблюдала свою сестру в этом состоянии. Ей казалось, Катарина симулирует, желая лишь привлечь к себе внимание окружающих.
– Болит голова? – переспросила она деловым тоном. – Тогда прими порошок, Китти.
– У меня от него спазмы в желудке.
Элизабет без всякого сострадания пожала плечами и опустилась в небесно-голубое кресло, стоявшее перед зеркалом. На туалетном столике ее сестры громоздилась куча-мала из стеклянных бутылочек, резинок для волос, черепашьих гребенок, пудрениц и чего-то еще. Как бы часто Августа ни наводила здесь порядок, Катарина неизменно вновь устраивала хаос. Вот такой была ее чокнутая младшая сестра.
– Я тебе только хотела рассказать, о чем узнала от Доротеи. Она видела вас с Паулем позавчера в опере, помнишь?
Элизабет подалась к зеркалу и сделал вид, что поправляет прядь волос. На самом деле она хотела посмотреть на реакцию сестры. К сожалению, по