Не позволяй себе забыть,
что ты с людьми природой связан;
евреем можешь ты не быть,
но человеком быть обязан.
Наш ум погружен в темь и смуту
и всуе мысли не рожает;
еврей умнеет в ту минуту,
когда кому-то возражает.
Не надо мне искать
ни в сагах, ни в былинах
истоки и следы моих корней:
мой предок был еврей
и в Риме, и в Афинах,
и был бы даже в Токио еврей.
Та прозорливой мысли дальность,
что скрыта в нашем обрезании,
есть объективная реальность,
даруемая в осязании.
Еще ни один полководец
не мог даже вскользь прихвастнуть,
что смял до конца мой народец,
податливый силе, как ртуть.
В основе всей сегодняшней морали —
древнейшие расхожие идеи;
когда за них распятием карали,
то их держались только иудеи.
Все зыбко в умах колыхалось
повсюду, где жил мой народ;
евреи придумали хаос,
анархию, спор и разброд.
Когда бы мой еврейский Бог
был чуть ко мне добрей,
Он так легко устроить мог,
чтоб не был я еврей!
Тем и славен у прочих народов,
что от ветхой избы до дворца
при расчете затрат и доходов
у еврея два разных лица.
Еврея Бог лепил из той же глины,
что ангелы для прочих нанесли,
и многие гонители свинины
поэтому так салом заросли.
Совсем не к лицу мне корона,
Бог царского нрава не дал,
и зад не годится для трона,
но мантию я бы продал.
Умения жить излагал нам науку
знакомый настырный еврей,
и я благодарно пожал ему руку
дверями квартиры своей.
Чтоб речь родную не забыть,
на ней почти не говоря,
интересуюсь я купить
себе большого словаря.
С неуклонностью сея сквозь время
смуту душ и умов окаянство,
наше темное древнее семя
прорастает в тугое пространство.
Основано еврейское величие
на том, что в незапамятные дни
мы зло с добром настолько разграничили,
что больше не смешаются они.
Всегда в еврее есть опасность,
поскольку властно правит им
неодолимая причастность
к корням невидимым своим.
По всей глубинной сути я еврей,
и кровь моя судьбу творит сама,
я даже темной глупости моей
могу придать подобие ума.
Высветив немыслимые дали
(кажется, хватили даже лишку),
две великих книги мы создали:
Библию и чековую книжку.
Мы живем на белом свете
вроде табора цыганского,
и растут по всей планете
брызги нашего шампанского.
С еврейским тайным умыслом слияние
заметно в