– Да, неисповедимы пути Господни! Как же жизнь ломает людей. Я откупорил полную бутылку пива и начал неспешно отхлёбывать.
– То, что я тебе сейчас расскажу, будет похоже на фантастику, но эти события произошли реально и они напрямую касаются тебя. Делаю это я, по указанию твоей матери, сама она не решилась бы это тебе рассказать.
– Так, интересно девки пляшут – по четыре сразу в ряд. Я чего-то о своей семье не знаю?
– Александр, а ты в каком году родился и где?
– В 1953 году 3 октября, в Запорожской области на Украине.
– Ты в этом уверен? Это не совсем неверная информация, ты родился действительно в 1953 году, но совсем не на Украине. Дальше я расскажу, почему у тебя неверное место рождения.
– Но так написано в моём свидетельстве о рождении, что не так?
– А как полное имя твоей матери?
– Екатерина Ивановна Ярцева, 1924 года рождения, уроженка Курской области.
–– Твоя мама не Ярцева и не Екатерина Ивановна и к сожалению, она не твоя родная мама, не она тебя родила, но с малых твоих лет принимает непосредственное участие в твоём воспитании. Тебя воспитала моя сестра Тамара Прохоровна Зотова, нынешняя твоя мама!
От этой неожиданной новости я поперхнулся пивом, бутылка выпала у меня из рук на пол, и я медленно, вслед за бутылкой, стал оседать на пол. Тётя Шура, не давая мне опомниться, добила меня, – Твою настоящую маму звали Екатерина Ивановна Зотова, она погибла в запретке от пуль автоматчиков в 1957 году в Тайшетлаге, а моя младшая сестра, Зотова Тамара Прохоровна заменила тебе твою биологическую маму!
Я оглушённый этой убийственной новостью сидел на полу в полуобморочном состоянии и, как рыба, хватал открытым ртом воздух. Из бутылки, противно булькая, медленно вытекало пиво на туркменский ковёр ручной работы. В комнате повисла неприятная пауза. Наконец я пришёл в себя и пробормотал, – Выходит, моя мать ваша родная сестра Тамара и она мне не мать, а бабушка, а вы моя родная тётка?
– Да, Тамара освободилась по амнистии раньше меня на три года и твёрдо решила разыскать тебя, но в первую очередь она решила навести порядок в своих документах, сам понимаешь, отдать на воспитание ребёнка только что освободившемуся пособнику нацистов, на это не осмелится ни одно государственное учреждение. Всеобщее презрение к этим людям, после окончания войны, было