Впрочем, не надо. Месть – неконструктивное чувство. К успеху надо идти с холодным сердцем. История графа Монте-Кристо по-прежнему греет душу и будоражит воображение, но времена нынче не те. Кладов больше нет. Деньги можно либо заработать, либо украсть. А быстрые деньги только украсть. Если сведение счетов одновременно приносит выгоду, тогда можно попробовать. Если судьбе угодно, они когда-нибудь встретятся, но искать того предприимчивого господина он не станет. Это время можно потратить с пользой.
Дом в итоге был построен. Родители никогда не узнают, на какие деньги. Их средства, вырученные от продажи семейной реликвии, разворовали в первый же год. Строители мгновенно чувствуют слабину. Вот кто прекрасно разбирается в психологии людей! В первую очередь они проверяют, можно ли развести клиента на бабки, и если убеждаются, что можно, то все, конец. Они будут тянуть, сколько возможно, рисовать воздушные замки, чертить заманчивые проекты и привозить бесконечные образцы, чуть ли не каждый день таскать к своим поставщикам, выбирать, согласовывать, что-то минимально делать для видимости, пока не поймут, что деньги у клиента закончились. И тогда они исчезают, а недостроенный дом или неоконченный ремонт остается проблемой легковерных хозяев.
История с домом началась десять лет назад. И через пять лет благополучно закончилась. У любящих родителей есть одно свойство: они бесконечно верят своим детям. Мама и папа верили в его премии, в «муниципальный фонд жилья», который выделил ему, научному работнику, отдельную квартиру на Васильевском острове. Верили в командировки. Страна просто сгорала от желания узнать о творчестве художников-передвижников, это тема его кандидатской. Если точнее, он специализировался на творчестве одного из них, малоизвестного широкой публике Федора Васильева. Гения, скончавшегося в возрасте двадцати трех лет, юноши-мастера, как его называли. И все российские музеи мечтали услышать лекцию именно о Васильеве. Георгий Викторович Голицын, пропагандирующий его творчество, постоянно был в разъездах. Мама им гордилась.
Она искренне радовалась, что труд музейных работников теперь так ценится и хорошо оплачивается. Сама она вот уже пять лет была на пенсии и с бывшими коллегами старалась не общаться. Не потому, что считала себя выше этого, просто тосковала. Не хотела вспоминать о работе. Она ведь ее так любила. Теперь большую часть времени родители проводили на даче. Он считал дом забавой, игрушкой, которую купил им, и расходы на нее продолжал брать на себя. Камин в зале, редкие сорта растений, машинку для стрижки газонов, последнюю новинку. Мама иногда спрашивала:
– Гера, а сколько это стоит? Наверное, дорого?
– Не беспокойся, я подрабатываю экскурсоводом. Иностранцы хорошо платят, – врал он.
«Командировки» случались разные. Бывали