– И что потом? – Тиресию этот план явно был не по душе. – Ну, приедет он в какую-то деревеньку. И что?
– А в деревеньке бабы да девки, и дети, нашему парню наверняка родня. Есть за что ухватиться, чтобы любому смельчаку развязать язык, – поддержал товарища Кука.
– У тебя одно на уме, – сказал вернувшийся наконец Малыш. – Лишь бы за сиськи подержаться.
– Ты победил, образец добродетели и милосердия! – Тиресий шутовски склонил голову. – Наш Приск в роли царя Порсены.
– Что? – Малыш недоуменно заморгал.
– Мы устраиваем даку побег, – пояснил Тиресий.
– Послушайте, а зачем нам чужой фракиец, хотя бы и настоящий? Ему же еще надо втолковывать наш план и все такое… – оживился Кука. – Лишний свидетель и лишний язык. И претендент лишний на золото тоже, кстати. Пусть вон Малыш устроит парню побег. Опять же при его силище это безопасно – безоружный дак не сможет с ним ничего поделать.
– Нет, – замотал головой Малыш и попятился в облюбованный угол. – Я не буду.
– Будешь.
– Я врать не умею. – Малыш рассерженно засопел, отчего сделался похож на медведя. За последний год он еще вырос и был теперь ростом почти что в добрые семь футов[24], а в плечах так широк, что в мастерской для него специально переделали лорику[25].
– Ты не ври. Говори искренне, что тебе жаль парня и ты хочешь ему помочь, – подсказал Кука.
– Не поверит, – засомневался Молчун.
– Поверит. Только не рассказывай, как тебя самого даки пытали, – настаивал Кука.
– Поверит, что ему помогают удрать. Не поверит, если вернем золото. Хотя бы часть, – скептически заметил Тиресий.
Да, в то, что римский легионер решил отдать кому-то добытое золото, в самом деле верилось с трудом.
– А ты вот что сделай, Малыш, – Кука с восторгом развивал предложение Приска. У них всегда отлично получалось работать вместе: Приск бросит какую-нибудь мысль, а Кука продумает детали и воплотит. – Шепни даку, что ты давний лазутчик Децебала. Одного, мол, в легионе раскрыли, вот ты и затаился.
– Намекаешь на знаменосца Мурену? – Приск поморщился, та история чуть не стоила ему жизни.
– На него, мерзавца, чтоб лежать ему вечность в стигийских болотах. Точно-точно. Про Мурену поведай. И про то, что он умер, ни одного имени не назвав. А еще скажи, что ты, Малыш, покойного Мурены племянник, – для надежности Кука тут же придумал товарищу родство с казненным изменником.
Малыш не отвечал, только сопел все громче.
– Дак предложит бежать вместе, – сказал неожиданно Молчун.
Все на миг задумались. Замечание показалось резонным.
Выход как обычно, нашел Приск:
– А Малыш ответит, что поехал бы с превеликой радостью, да только лошадка у него дрянная.