В звенящей тишине “моей” комнаты ушей вдруг доносятся звук тихих, крадущихся шагов. По тому как они становятся всё более различимыми, понимаю: тот, кому они принадлежат – приближаются. Оборачиваюсь и замечаю размытый силуэт мужчины. Он – весь в черном: то ли это костюм с длинным пиджаком, то ли и вовсе плащ.
«А вот и Кай!» – прилетает в голову непрошенная догадка. Хоть догадка эта опрометчивая и логична лишь на первый взгляд, однако каким-то чудом она обнадеживает меня на то, что все закончится хорошо, что я выберусь из этого мрачного мира. Мысль эта спасает меня от паники. Это радует, ведь паника – первый шаг к провалу. Так всегда говорит дедушка. И папа так всегда говорил. Вглядываюсь в «Кая». Замечаю знакомый высокий рост, знакомое телосложение: мощное, какое-то – совершенно монолитное. В глаза бросаются и его знакомые размеренные движения, полные уверенности в себе. «Кай» подходит ко мне не спеша, с достоинством, а вовсе не крадется, просто… Просто каким-то образом он умеет передвигаться совсем бесшумно. На моей памяти так умели ходить папа с мамой.
Вонзаюсь взглядом в лицо того, кто останавливается прямо передо мной, и понимаю, что это вовсе не папа…
Вдруг в пространстве между нами рассеивается темнота. Будто кто-то включает слабый свет прямо над нашими головами, милостиво предоставив мне возможность внимательнее разглядеть своего визави. Лицо его не внушает мне страха. Удается разглядеть очертания высокого лба, прямого носа и мощного подбородка. Я чувствую, как “Кай” напрягается и сосредотачивает на мне все свое внимание. Он смотрит на меня так, будто вынужден решать задачу с несколькими неизвестными.
Ни с того ни с сего перед нами материализуется большая шахматная доска. На ней – фигуры. «Белые» расположены по мою правую руку, «чёрные» – по левую. Я различаю их по коронам на фигурках «королей». Хочу развернуть доску белыми фигурами к себе, но не получается: пальцы каким-то странным образом проходят сквозь доску. Приглушенно слышу короткое «нет» и понимаю, что не играю эту партию. Я могу лишь наблюдать за ее ходом.
Смотрю на поле. Оно просматривается нечётко. Приглядываюсь и замечаю, что это начало партии. Все фигуры ещё на доске, «побитых» нет. Мужчина отрывает от меня цепкий взгляд и переносит его на поле. Фигуры вдруг начинают светиться изнутри, будто подчиняются его немому приказу. Теперь они переливаются золотом, будто внутри каждой включился неведомый источник энергии. Свечение от фигур озаряет черно-белое поле доски.
«Время