– Не кисни, одуванчик, всё будет хорошо. А если не будет – можешь мне сказать “А я ведь тебе говорила”, – Алексей подвинулся на кресле, освобождая как разд достаточно для неё места.
– Я буду говорить тебе это даже в посмертии, не надейся, – она охотно пересела, прижимаясь к тёплому боку. – Хорошо хоть ты мне мозг чайной ложечкой не ковыряешь… не представляю, как я бы тут без тебя со всем этим справлялась.
– Ну, для того и нужны родственники, разве нет?
– Наверное. У меня как-то из нормальных родственников за всё это время только прабабушка и была. Ну, вот сейчас ты. Были ещё родители Шеда, но мы же понимаем, что это не то?
– Естественно. Думаю, в ближайшую неделю я тебе точно слишком много думать не дам, просто потому, что мне самому после работы думать больно. Будем изображать тюленей.
– Никогда тюленей не видела. Ну, живьём. На Нуле, где-нибудь в городах-близнецах есть зоопарк?
– Есть. Но лучше через Кости тогда, там он побольше. Иди спи, уже глаза слипаются. У тебя и так был насыщенный день.
– Не хочу, – она прижалась крепче, стискивая Алексея в стальных объятиях. – Я сильно сомневаюсь, что сейчас смогу уснуть. В голове слишком много всего.
– У меня есть снотворное. Если ты уж совсем никак не заснёшь…
– Я просто посижу с тобой? Расскажи мне что-нибудь…
– Ну, я изначально должен был поступать на факультет целительства и алхимии. Хотел быть как брат. Но примерно в это время он отхватил своё проклятие, свалив в туман, а я назло пошёл в собиратели. Чтобы там его как раз и встретить. Уже как своего преподавателя, хотя тогда он много исследовал и вёл только какие-то отдельные пары… И мы оба были достаточно упрямыми идиотами, чтобы не попытаться восстановить общение.
– Ну, он тебя оберегал. По-своему, как понимал это… Хотя я рада, что всё сложилось так, пусть это и звучит эгоистично. Хотя, маги в целом эгоисты, так что это не такой уж и недостаток.
– Тогда ты какой-то дефектный маг, раз так много думаешь о чужих чувствах и не пытаешься взять от жизни всё, пока у тебя не начали ныть колени на погоду и вспышки с аномалий, – Костянников прикрыл глаза.
– Что, а шуток про то, что у меня это возрастное, но другое, не будет?
– Ну, я даже в твои годы не был таким одуванчиком. Думаешь, откуда я знаю про границы слежения в ОМУ?
– Мать сейчас бы уже начала речи, что ты меня плохому учишь.
– Поверь, твой отец тоже не был от меня в восторге. Я прекрасно понимаю, почему они сошлись, но не могу найти причину, почему разбежались.
– Я не спрашивала. И знать не хочу, – окончание слова перешло в душераздираюший зевок. – О, я всё-таки пойду посплю. Тоже не засиживайся.
Она коротко, как-то по-кошачьи,