– Мы теперь называемся 632 инструкторско-исследовательский смешанный авиационный полк. Будем готовить лётчиков и техников к Афгану, – сказал Араратович. – Зайди после построения в кадры. Там тебе кадровики кое-что покажут.
И вот думай теперь, что ж там такое мне решили через кадры передать.
Через несколько минут началось торжественное построение. Говорили много, но всё по делу. Потом и вовсе всем поголовно вручили нагрудные знаки.
Раздавали очень быстро, без вручения документов. Я рассмотрел очередную награду и узнал в ней тот самый знак «Воину-интернационалисту», который должен был появиться значительно позже.
Красная муаровая лента крепилась к прямоугольной колодке. Сам знак представлял из себя круглый лавровый венок, на который наложена красная пятиконечная звезда с белой окантовкой.
– Данным знаком теперь будет награждаться каждый, кто нёс службу в Афганистане, – громко говорил начальник Центра, пока ещё в звании полковника. – Воины-интернационалисты, защитники Отечества! Родина никогда не забудет вашего ратного подвига. Вы там, в ущельях Панджшера, на склонах Луркоха или в долине Джелалабада – на переднем крае борьбы с набирающим силу международным терроризмом, спонсируемом империалистами с Запада…
Первое впечатление, что говорить он может очень красиво перед строем. Посмотрим, как будет дальше.
Слово взял и Араратович, который долго народ не задержал. Интересно будет посмотреть и на нового командира полка, когда он у нас появится.
Закончился митинг, все разошлись, а мне нужно в штаб. Забрав вещи из транспортника, я на «таблетке» домчал до расположения полка.
В кабинете начальника отдела кадров сидел всё тот же Трефилович, разгребавший очередные личные дела и множество бумаг.
– Ёпрст! – как обычно воскликнул майор Балтин, протягивая свою морщинистую руку. – Теперь надолго?
– Как получится, – поздоровался я, памятуя, что меня должны перевести. – Мне Тигран Араратович сказал подойти. Что-то мне пришло.
Голову подняла Карина, улыбаясь своей белоснежной улыбкой. Может, стоит поближе с ней пообщаться? Как-то уже соскучился я по женской ласке. А у этой девушки симпатичные и объёмные… кхм… глаза. Да, всё дело именно в глазах.
– Родин, это хорошо, что ты зашёл. На тебя пришли документы, – сказал майор и показал мне «отношение», в котором указывалось, что я рассматриваюсь к назначению на должность старшего лётчика в эскадрилью МиГ-23 в Камрань.
Блондинка Карина даже приподнялась со своего места, пытаясь заглянуть в этот документ. Вижу, что она по-прежнему предпочитает носить юбки покороче.
– Так это ж хорошо, – улыбнулся я. – Что мне теперь? Писать рапорт?
– Пфф! Не обижай старого кадровика! – воскликнул Трефилович. – Всё напечатали уже. Только роспись твоя нужна.
Теперь протянул он мне и напечатанный на машинке рапорт. Я быстро проверил орфографию, хотя это было ни к чему.
– Родин,