Элен устало потянулась и открыла дверь лаборатории. Она проверила склянки, различные сосуды с лекарствами, которые готовил отец. Отец расположился на бумагах. Он крепко спал, однако в сидячем положении утром будет болеть спина. Элен размышляла как поступить, будет или нет, когда он сам проснулся.
– Элен? Как прошла встреча? – он провел рукой по лицу.
– Неплохо, мы вспомнили моменты прошлого, – Элен наблюдала как он складывал в стопку разбросанные по столу листы бумаги. Они вместе вышли и направились на второй этаж. Становилось темно, коридоры слабо освещались ночным безвредным мхом в маленьких горшках.
– Пап, кто автор этих картин? – спросила Элен.
Нежный закат розовых, оранжевых и фиолетовых цветов, с ярко оранжевым светилом, что опускается за горизонт, отражаясь в прозрачных водах. Нежная картина, преисполненная чувством прекрасного. Алексайо всегда видела то, что многие находили обычным, особенным и умела передать через кисть своё видение. Отец застыл, он вглядывался в картину со скрытой тревогой. Он молчал. Вскоре, отец пожелал ей спокойной ночи и ушел. Элен осталась стоять, наблюдая за картиной, освещенной мхом. Зрение становилось расплывчатым, картина расплывалась в её глазах и с удивлением она поняла, что плакала. Элен не понимала причину своих слез. Она пошла в заброшенную комнату которую избегала и села на пол с потерянным видом. Комната казалось разграбленной, но причину такой мысли Элен пока не находила. В темноте комнаты она наблюдала за мрачной, пустующей комнатой, которая была чистой. Как никогда Элен хотела совета от сестры, чтобы она поддержала её. Одиночество грузло её, печаль не хотела покидать её бренное тело, сна не было ни в одном глазу. Элен встала и подошла к столу.
Агапий наблюдал за дочерью через полуоткрытую дверь, его глаза полны безудержной печали, тревоги и усталости. Он подавил приступ кашля, поморщившись от остаточного вкуса крови во рту. Его дети выросли, слишком взрослые, самостоятельные. Агапий ушел в свою комнату так тихо, что его шагов не был слышно. Он присел на кровать, тяжело вздохнул и содрогнулся в безудержном мучительном кашле. Агапий из внутреннего кармана жилета он взял в руки маленький портрет Доры, задаваясь вопросом, где он ошибся и смогла бы она, его любимая Дора, простить его ошибки.
Часть 4. Происходит случай.
Во мраке ночной комнате, Дора сидела на краю кровати дочери, рассказывая ей на ночь истории. Алексайо внимала словам матери, и не собиралась засыпать в ближайшее время. Агапий же укладывал спать Элен, которая в этот день часто капризничала, но успокаивалась в руках отца.
– Хранители баланса защищают и поддерживают баланс, мой свет, – буднично говорила Дора, поглаживая дочь по волосам. – Среди буйства магии, энергии, которой слишком много на земле, среди надежды и отчаяния, ненависти