Не успели гостьи пройти в нижний обеденный зал, на верхних ступеньках одной из лестниц, имевшихся в этом доме в изобилии, разных, на любой вкус, словно трапов на военном корабле, появилась и Татьяна, разбуженная произведённым гостями шумом.
Не подозревая о присутствии здесь мужчин, она вышла попросту, в коротком халатике, ещё не застёгнутом.
Увидела скрестившиеся на ней взгляды двух мужчин и толпы неизвестно откуда взявшихся девчонок, особенно и не смутилась, но исходя из норм приличия (мужняя жена, всё-таки) халатик запахнула, что имело опять же чисто символическое значение – рельеф тела никуда не спрячешь. А рельеф у неё был выше всяческих похвал, Майя завидовала, хотя ей, казалось бы, грех жаловаться.
С Левашовым Татьяна была знакома на протяжении двух суток, но знала, что относится он к руководящим лицам некоей организации, о которой Вадим Ляхов отзывался с большим пиететом. И её Сергея, естественно, эта организация всемерно поддерживала, иначе неизвестно, что бы со всеми ними сталось.
Лихарев был почти что свой, местный, но для неё не то чтобы неприятный, а – скользкий. Так можно определить. Тёплых отношений с ним поддерживать не хотелось. При том, что его жена, Эвелин, отлично вписалась в их компанию. Оказалась милейшей, совпадающей по характеру девушкой, пусть и француженкой. Да ещё и доктором философии (с точки зрения Татьяны – явный перебор. Как в том анекдоте: «Тебе что, мало, что ты негр?»). Зато всеми силами стремилась как можно быстрее обрусеть. Бывает.
Татьяна спустилась вниз, с Левашовым поздоровалась вежливо и в меру сил радушно, с Валентином – в пределах этикета.
– А это что у нас за молодёжь? – обернулась она к толпившимся у окна аггрианкам. Как-то они сумели всей своей группой занять минимальную площадь. И смотрели на новую женщину даже с большим интересом, чем на Майю. Кто их знает, может быть, именно фигура и властно-безразличный взгляд так подействовали? И тон, само собой, и эмпатически, по одному взгляду читаемое отношение к их бывшему начальнику.
– Вот, пополнение вам привёз, – сказал, чуть замявшись, Олег. Он до сих пор испытывал странное смущение в присутствии малознакомых, да ещё и полураздетых женщин. – Чтобы не скучно было.
Татьяна, оглядев девушек, слегка улыбнулась. Снова посмотрела на Лихарева. Его присутствие рядом вызывало отчётливый, причём нарастающий дискомфорт.
О том, что случилось в его пятигорском доме и вокруг[8], она помнила не слишком много. Поставленную Валентином в её мозг матрицу Сильвия сумела удалить, пользуясь своим блок-универсалом и имевшейся в подвале аппаратурой. Заодно исчезли порядочные куски подлинной и наведённой памяти.
У Татьяны остались только кое-как состыкованные воспоминания