План на будущее. Дмитрий Киселев

замолчал и, не обращая внимания на пассажиров, точно их и вовсе не было, прошел в хвост электробуса. Остановился у заднего окна. Выдохнул. Скривил непринуждённо лицо так, будто его физиономии всегда была свойственна эта кривизна, и, продолжив молчаливо стоять, вынудил всех обернуться.

      – Вам запрещается самовольно покидать рабочее место, – продолжил он другим, ставшим теперь уже надменным голосом, – в том числе отлучаться без разрешения по нужде. Запрещается курить в неустановленных руководством местах. Запрещается в рабочее время пользоваться мобильными устройствами. Запрещается разговаривать. Запрещается спать. Запрещается не соблюдать форму одежды. Запрещается воровать. Запрещается.

      Плешивый вдруг прервался. Обернулся и быстрым шагом перешёл к передней двери электробуса.

      – И самое главное, – произнёс он, выждав небольшую паузу, необходимую для того, чтобы все успели повернуться, – вы должны внимательно слушать и беспрекословно подчиняться своим наставникам. Всем ясно?

      По салону прокатилась волна каких-то совершенно несогласующихся между собой звуков.

      – Нас что же, десять дней отсюда не выпустят? – спросил Никита жену сразу же после того, как убедился, что плешивый вышел из электробуса и дал команду охранникам сопроводить людей в десятиэтажное здание.

      – Я-то откуда знаю, – вполголоса ответила Аня, опасливо оглянувшись по сторонам.

      – Ты же нас на собеседование записывала!

      – Записывала. Но ничего подобного мне не говорили.

      – Как же наш ребёнок? – испуганно спросил Никита жену, ощутив в себе нестерпимое желание прямо сейчас, не теряя ни секунды времени, выйти из электробуса и побежать к воротам.

      – А что ребёнок! Ну посидят твои родители с любимым внуком. Понянчатся. Ведь им это только в радость.