Солдат иногда отпускали в увольнительные в близлежащие городки и поселения, но им было строго запрещено рассказывать кому-либо о войне и не разрешалось даже знакомиться с местными девушками. Все эти ограничения очень быстро привели к бунтам и дезертирству, которое каралось смертной казнью. Из-за холода и недоедания в армии свирепствовал туберкулёз.
Напарника Джино звали Роберто. Это был крепкий парень родом из Неаполя. Он и Джино быстро подружились, и в часы затишья много рассказывали друг другу о своей жизни. То, что происходило на фронте, обсуждалось всегда вполголоса. Однажды Роберто признался другу:
– Не так я представлял себе войну. Мы здесь мëрзнем, болеем, умираем, и никому до этого нет дела.
– Кому ты хочешь, чтобы до этого было дело? – усмехнулся Джино.
Роберто сказал ещё тише, вплотную приблизившись к нему:
– Отсюда надо уходить, если хотим остаться в живых. Если не убьют, так подхватим какую-нибудь заразу.
– Куда отсюда сбежишь? – так же тихо ответил приятель. – Кругом горы, снег, до дома добираться почти тысячу километров. Если не пристрелят свои, замëрзнешь или умрёшь с голоду.
– Кто тебе сказал, что мы пойдём домой? Отсидимся где-нибудь, пока война не кончится.
– Нет, – подумав, сказал Джино и нащупал в боковом кармане сложенную пополам открытку, которую ему дала девушка из Красного Креста в Риме, – для меня всё-таки верней остаться здесь.
Железная дисциплина, жестокое обращение и нищенское существование заставляло солдат не только дезертировать, но и сдаваться в плен. Некоторые отчаявшиеся даже нарочно подставляли части тела под пули, чтобы получить ранение. Джино не раз видел, как кто-нибудь из солдат высовывал руку или ногу из окопа, ожидая австрийского снайпера, а потом говорил, что устанавливал мешок с песком и был ранен. Один парень выстрелил в себя сам, но по ране быстро определили, что выстрел был сделан с близкого расстояния, и пуля была итальянская, а не австрийская. Этого несчастного расстреляли за умышленное членовредительство.
– Эй, – окликнул Джино одного солдата, сидевшего в окопе и дико вращающего глазами, – с тобой всё в порядке?
– Помоги мне, – прошептал парень.
– Ты ранен? Я отведу тебя в санчасть.
– Нет, я не ранен, – ответил тот, – выстрели в меня. Я сам не могу. Не хватает духу.
Джино не сразу понял, но когда до него дошло, замотал головой.
– Нет, нет, я этого не сделаю! Да ты что! Мы выдержим! Давай, соберись! – он попытался поднять его. – Пойдём, ты не должен тут сидеть.
Но парень вдруг вырвался, вылез из окопа и побежал. Джино видел, как солдат бежит прямо, не разбирая дороги. Вокруг стреляли, и он не понял, чья именно пуля досталась беглецу, но тот упал, не пробежав и ста метров. Джино, осторожно выглянув из окопа, увидел,