лодка, в неё заходит солнце, но на горизонте всегда полно людей, готовых тоже туда забраться и окружить со всех сторон, как стол с перевёрнутой пентаграммой, это призрачное светило, но без него им придётся придаться холодным объятиям, ибо руки у смерти, когда она не держит лук со стрелами, всегда холодные, как поцелуй четырнадцатого дьявола с крыльями, любившего одну рахитичную девочку, да даже больше, по ощущениям эти объятия это словно когда пятнадцатый дьявол спьяну целует в лепестки белый цветок этой рахитичной и зубами отрывает каждый и все пять бросает под свой огромный хвост, которым заметает их на задний план каждой из сторон света, расположенных крестом из Скорпиона, Тельца, Льва и Водолея, прямиком в мистерию загробных судилищ, сразу же туда, резко, безо всяких перевалочных пунктов вроде католического чистилища, где вид колёс, как вид топаза, был полон глаз, ибо дух Козы, Свиньи и Кролика был в колёсах; туда же, резко, и без старинного намёка на зал леди Вокс, где в ожидании паровоза Коза, Свинья и Кролик сидели на камне, к которому прикованы мужчина и женщина, похожие на влюблённых Адама и Лилит, и огонь ходил меж животных, а между влюблёнными сверкала молния кандалов, и ржавая позолóта, каковая бывает только на пентаграммном перевёртыше меж рогов дьявола, покрывала тела их, при свете факела преисполняющихся внутренним потенциалом, ну как внутренним, ну как потенциалом, тут, любимая, как и всегда, дьявол кроется в деталях, и якобы преисполняющихся преобразованием в Скорпиона-змея под буквой «мэм» с лицом человека, лицом льва и властью недр или в Скорпиона-орла под буквой «самэх» с лицом тельца и лицом, собственно, орла, чьё туловище оканчивалось вторым лицом, или двадцать восьмым, да какая разница, это был сам дьявол, в его руке горел факел, и куда его дух хотел идти, туда влюблённые и шли, пока Лилит не потеряла менструации и не появилась Ева, но все равно, когда шёл дьявол, шли и Адам с Евою, а когда тот стоял, стояли и они, а когда…
ЦИФРА 8
Нарайя был плохим студентом и притворялся декадентом. Притворялся тоже плохо, ибо лицо его тускнело суровостью семи дней поста и покаяния. Он напоминал совершéнного борца перед дракой в октагоне, но, тем не менее, таки позвал Таню Т. в гости. Она долго думала, но решила отказать, поскольку восемь красных дней довели её аж до хромоты – она ходила, опираясь на плуг, и воображала восход на Панаме, который станет первой из восьми частей её очаровательного дня, будет возобновлением утерянного в школе счастья… Звёзды Скорпиона, как некстати, подсказали ей доброе предзнаменование в лице восьми символов вновь обретённого рая и потому Таня передумала и всё-таки пошла, захватив с собой чёрненькую вишенку, служившую ей закладкой в учебнике. Книги же врать не могут, не так ли? В них сказано, что восемь символов будут соответствовать восьми направлениям шествия семитов, и первыми символами вновь обретённого чего-то там будут
