Но ведь прелесть жизни в том, что каждый пусть и прописную истину для себя заново открывает и свой рисунок к общему узору присоединяет – этим и жизнь полнится.
Про Василия ещё много чего порассказать можно, так что продолжение следует…
И сказано всё, и точку поставил (вернее, многоточие), и фраза «продолжение следует» обычно в самом конце фигурирует, но захотелось ещё об абсолютном слухе поговорить. Подумалось, пусть финал в трёх частях будет – пышный, как Пётр Ильич Чайковский любил, правда, у него торжественно-величественные выходили, но это уж кто на что способен.
Финал, часть II
Слух в любом деле нужен, а у кого он абсолютный, тот вершин мастерства может достичь, если к слуху старание и умение прибавит. Если же человек ленив, никакой талант не поможет, останется дар его на всю жизнь или мёртвым грузом лежать, или бурьяном зарастёт, а может и по ветру развеяться. От самого человека зависит, каким он путём по жизни пойдёт, не всё, конечно, зависит, но многое…
Финал, часть III
Каждый в своём деле на внутренний слух ориентируется. И ошибки замечает и выявляет согласно своим ощущениям внутреннего лада и гармонии. В каждой профессии к внутреннему слуху внешний орган чувств прибавляется: у музыканта – слух работает, у архитектора – глаза и руки; у повара – обоняние и осязание. И чем у человека внутренняя настройка совершеннее и к абсолютной приближается, тем больше ошибок и недочётов он может заметить и в своей работе, и в работе других людей. Но чтобы их устранить, одного внутреннего слуха мало, – здесь подключаются знание и умение. Если же человек всем трём составляющим в своей профессии, да и в жизни, должное внимание уделяет, тогда они рука об руку идут и качественный продукт на-гора выдают, чистый, почти без примесей. Такой человек может и титул мастера принять, но это фактор внешний. Истинный мастер никогда творением рук своих не кичится и на заслуги не напрашивается, потому как награда для него – гармония, в этот мир приходящая через дела его, которые совершить он смог.
Концерт в Большом зале Московской консерватории
Сижу как-то вечерком, думаю – надо радио послушать. Осень, темнеет рано; в огороде всё убрано; банки с урожаем на полках в погребе рядком стоят; кот в кресле развалился – посапывает, сны свои кошачьи смотрит. Стал я колесико у приёмника крутить, блуждать в эфире и на какую-то волну наткнулся. Диктор и объявляет, что сейчас прозвучит Шестая симфония Петра Ильича Чайковского в исполнении Российского национального оркестра, дирижёр – Михаил Плетнёв. Решил – послушаю, надо свой кругозор расширять и к классической музыке поворачиваться. На одном дыхании «проглотил», а когда последние звуки смолкли и в далёкое отошли, тут-то мне и вспомнился рассказ Василия Вороных о его первом посещении концерта в Большом зале Московской консерватории.
Трёх месяцев не прошло, как Василий в Москву перебрался. Только