В это самое время Брендон пытался придать мыслям хотя бы долю стройного течения. Невозможно полностью подчинить себе все чувства. Даже если ты преподаешь магию в университете и многое знаешь о силе духа.
Эшлин понимала это и восхищалась тем, как он держался. Она помнила, каким он был там, в комнате, измазанный в крови, пытавшийся с глухим воем заставить очнуться того, чья душа уже точно отлетела далеко. Сейчас же, спустя вечер, ночь и утро, лишь блестевшие глаза, застывшее выражение лица и внутренняя злость напоминали о том, что магистр Бирн потерял друга. Брендон мечтал пережить неизбежный допрос Эшлин инквизитором, забиться в дальний угол комнаты с графином бренди, закрыть дверь на ключ и пить, пока острая боль внутри станет хоть немного тупее.
Вчера он даже не поселил Эшлин к другим девушкам-студенткам – бешеная круговерть вокруг тела Финнавара не отпускала долго и закончилась за полночь. Тогда он понял, что Эшлин не ушла и тихо сидит рядом. Она согрела ему вина с медом, он дал ей одеяло. Молча. Сам он не ложился.
Утром Брендон понял важное. Они с Эшлин оказались свидетелями, нашедшими тело. Читай – главными подозреваемыми, что для Эшлин было смертельно опасно. Да, инквизиторы пока будут приглядываться, искать следы преступления, возможно, докажут, что страстный исследователь Дойл пострадал от собственного научного пыла. Но все время, пока они здесь, над Эшлин нависает опасность.
Сейчас Эшлин сидела, обхватив руками кружку с отваром шиповника, и старалась не смотреть очень уж явно на вошедших в таверну мужчин. Впрочем, они пока мало интересовались делом, а заказали много еды и отдыхали с дороги. Эшлин вздохнула и принялась разглядывать рисунок полос на деревянных досках стола.
– Идем отсюда. Хочется провести некоторое время спокойно, – сказал Брендон, хмуро наблюдая за новыми гостями.
– Почему ты так опасаешься? Ведь мы ничего не знаем. Значит, нам не страшно обвинение.
Брендон на мгновение прикрыл глаза.
– Видишь ли. Если нет неоспоримых доказательств, легко могут обвинить того, кто был подозрительнее всего.
Они поднялись и вышли из таверны. Эшлин повернулась лицом к солнцу и довольно зажмурилась, подставляя кожу его теплу.
– А если я поклянусь?
– Нет такой клятвы, которая заставила бы тебя говорить правду, и только правду. А значит, для них всегда остается возможность, что мы – те, кого они ищут. Только я пока сам не могу понять, что там произошло.
Брендон шел так быстро, что девушка едва поспевала. Внутренние тоска и беспокойство гнали