Мама, которую я любил. Группа авторов

телефоне. Вдруг у Регины звякнул мобильный. Он лежал совсем рядом, и от неожиданности я даже вздрогнул. Пришла эсэмэс. Меня разобрало любопытство. Телефон был заблокирован, но начало сообщения высветилось на экране. И то, что я там прочёл, меня поразило сильнее, чем если бы в эту секунду сам Криштиану Роналду очутился бы передо мной. Всего три слова: «Ты где, сучка?»

      «Охренеть!» У меня застучали зубы от волнения. Хотел вскочить, разбудить Регину. До этой минуты мне казалось, что, кроме нас двоих, никого и существовать-то не могло. Она всё время твердила, что одинока, что ей скучно. Я верил и был готов прожить с ней в такой изоляции хоть всю жизнь. Выбраться из одной тюрьмы и попасть в другую – где правят чувства. Но как выяснилось позже, эта душевная темница таила в себе ещё больше страданий и мучений, о которых я не подозревал.

      Регина проснулась около одиннадцати вечера и увидела меня, сидящего за столом.

      – Ты ещё здесь? – первое, что спросила она.

      – Сейчас уйду, – обиженно отозвался я.

      Была у неё одна черта, о которой я узнал позже. Регина всегда просыпалась в плохом настроении. Без причины. Просто так. Всегда всем недовольная. И первые полчаса с ней невозможно было общаться. Она либо молчала, игнорируя вопросы, либо отвечала сквозь зубы, словно её сильно обидели. Спала она, к слову сказать, немало – аж до полудня. Но это из-за ночного графика работы. Спустя какое-то время серые тучи ненастья сходили с её лица (когда опустошалась первая кружка кофе), и Регина сама начинала разговор в своей обычной непринуждённой манере.