За прошедшее время я выяснила, почему лезвие меча черное, будто обсидиан, хотя изготовлен он из обычной стали. Клинок был заговорен таким образом, что впитывал в себя силу и кровь им убитых. Если верить легенде прежде, чем Каин пал, он убил столько демонов, что лезвие почернело и с тех пор таким и оставалось. Чем больше этим мечом убивали, тем сильнее и острее он становился. В руках демонов оружие сверкало бы рубиново-красным и уничтожило людской род. Демоны куда могущественнее и сильнее и даже Мечом Тьмы убить их не так легко, а вот для человека один неглубокий порез клинком будет смертелен.
Сама мысль о том, что я обладаю таким грозным оружием одновременно пугала и опьяняла. Я не хотела становиться охотницей и убивать демонов направо и налево, как это делали мои предки, но что-то глубоко внутри меня нашептывало ворваться в их мир и истребить всех до единого. Пожалуй, больше всего пугало то, насколько серьезно и безжалостно я думала об этом тогда, когда уходила с кладбища, где погиб мой брат. В любой другой ситуации я бы никогда не причинила ему вреда, но в тот момент во мне будто пробудились древние инстинкты.
– Выходные обещают быть интересными, да Кэт?
Кошка уже ушла на лежанку и сейчас, услышав свое имя, лениво приоткрыла один глаз.
– Да уж, – одним жестом я вернула меч обратно в ножны и снова спрятала в коробку. – Надеюсь, мне придется использовать тебя еще только один раз.
Глава 3. Виктор
Я снова открыл глаза, но ничего не изменилось. Тьма окутывала со всех сторон и давила на разум. Пару раз я даже подумал, что ослеп, пока в густом мраке не вспыхнули голубые глаза Абигора. Я не видел больше ничего, но предполагал, что его улыбка, больше похожая на оскал, растягивается на уродливом лице каждый раз, когда я подхожу к краю безумия. Не будь у меня цели, дядя уже давно бы сделал из меня свою марионетку и праздновал победу, когда я принес бы ему голову охотницы.
– В конце концов, ты перестанешь упрямиться, – сухой голос демона резал слух.
– Я пожелал бы Вам гореть в Аду, дядя. Но полагаю, уже поздно, – я чуть усмехнулся, хотя каждое слово давалось с большим трудом.
– Ты несправедлив ко мне, Виктор. Я растил тебя как собственного сына, доверил священную миссию, а ты меня предал.
– Что Вы сделали с моей матерью?
– Снова об этом. Твою мать убили охотники. Прекрасная была женщина, гораздо лучше тех, что встречаются среди высших сейчас, – он как-то тяжело вздохнул. – Она могла бы стать королевой, если бы не была столь добра и милосердна к людям. Наверное, это в тебе от нее.
Я закричал: резкая боль пронзила плечо, как будто кости выкручивались изнутри, разрывая плоть. За время, проведенное здесь, я привык к пыткам из коллекции Абигора, но эта была одной из худших, если не считать моральных.
– Да, – довольно протянул дядя. – Когда охотница придет за тобой, ты будешь готов.
– Она не придет, – прохрипел я.
– Посмотрим.
Несколько минут тишины дали мне