Застав Гомера в кабинете сестры Анджелы – Гомер искал что-то в его бумагах, – доктор Кедр дал ему прочитать этот кусок из своей «летописи».
– Я тут ищу одну вещь, – заикаясь проговорил Гомер. – Но не могу найти.
– Я знаю, что ты ищешь, Гомер, – сказал доктор Кедр. – Но поиски твои бесполезны.
«Поиски бесполезны» – было в записке, которую Гомер передал Мелони во время очередного вечернего чтения. Каждый вечер они с Мелони обменивались бессловесными посланиями; она глубоко совала в рот палец и выпучивала глаза, передразнивая женщину с фотографии, на что Гомер отрицательно мотал головой, давая понять, что ничего пока не нашел. Мелони отнеслась к записке с сомнением, что сейчас же отразилось на ее подвижном лице.
– Гомер, – сказал доктор Кедр, – я не помню твоей матери. Я даже не помню тебя, когда ты родился. Ты для меня стал Гомером гораздо позже.
– Я думал, что есть закон, – бормотал Гомер. Ему вспомнились слова Мелони о законе, требующем точной регистрации рождений.
Но Уилбур Кедр, создатель и летописец Сент-Облака, был сам себе закон. По доктору Кедру, жизнь сироты начиналась в тот день, когда он, доктор Кедр, переставал путать его с другими сиротами. Если же удавалось найти сироте семью раньше (дай-то Бог!), то именно там начиналась его жизнь. Таков был непреложный закон Кедра. В конце концов, взял же он на себя ответственность, опираясь на традиционные представления, единолично решать необходимость аборта, выбирать между жизнью младенца и матери.
– Я много думал о тебе, Гомер, – сказал доктор Кедр. – И думаю все больше и больше. Но не трачу попусту время, не силюсь вообразить, каков ты был, когда родился. И тебе не советую тратить напрасно силы и время.
И дал прочитать Гомеру неоконченное письмо, вынув его из машинки; письмо предназначалось коллеге из Новоанглийского приюта для малолетних бродяжек, созданного прежде Сент-Облака.
Письмо было дружеское (переписка, по-видимому, длилась не один год), выдержанное в тоне привычной полемики, как пишут постоянному оппоненту, оттачивая свои взгляды.
«Ребенка следует усыновлять до наступления подросткового возраста, поры первого сокрытия правды, по той причине, что рядом с ним в это время должны быть любящие и любимые люди, – писал доктор Кедр. – Подросток скоро начинает понимать, что обман так же соблазнителен, как секс, но более доступен. И что легче всего обманывать тех, кто тебя любит. Любящие люди меньше других склонны замечать лживость, но и у них рано или поздно открываются глаза. Если же рядом их нет, некому пристыдить маленького лжеца, отучить от неправды. Сирота, не нашедший семьи до этого опасного возраста, так потом и будет обманывать себя и других.
В эту кошмарную пору жизни подросток лжет себе и уверен, что может обмануть