Охранники боярские быстро нагнали беглеца. Один сулицу*(маленькое метательное копьё) метнул, едва не попал. Как-то умудрился Курила в последнюю секунду в сторону отпрыгнуть, в нокте*(мера длины равная, примерно, 1 сантиметру) от грудины копьё пролетело. Но это бы ничего не решило, подъехав, гриди*(телохранители) боярские закидали бы бедного парня копьями, изрешетили стрелами, сделав из него длинно игольчатого ежа.
И снова Куриле повезло. С гиканьем, с уханьем скакали в сторону расправы над беглецом лихие разбойнички. Гриди тут же развернули коней обратно в Талынец. Свою бы шкуру спасти. Наверняка доложили Нетопыре и Гостомыслу, что Курила убит, посчитав, что разбойники всё одно боярского писаря в живых не оставят.
Они оставили почему-то, к атаманше пред светлые очи привели. Курила находился в шоковом состоянии, с бабкой грубо разговаривал. Не удаль то была, а избыточный страх. Когда долго идёшь под дождём и промок до последней нитки, то уже без разницы лужи у тебя под ногами или ручьи текут.
Потому-то и не боится Курила сейчас ничего. И старухе об этом сказал. Ну, убьют его, пусть даже долго и больно станут живота*(жизни) лишать, всё равно больше одного раза казнить нельзя. Близких у Курилы нет, к боярину Гостомыслу вернуться нельзя, а куда ему идти, если лихоимцы его отпустят? В лес? В чисто поле? От холода и голода подыхать?
Крепеста не разозлилась, напротив, залилась громким лающим смехом, который несмело подхватили стражники, что по обе стороны от Курилы стояли.
– Порадовал ты меня, пойманец Курила. Шустрый ты малый, раз от гридей боярских ушёл, – отсмеявшись, промолвила атаманша, – Дальше куда плюсны*(стопы) свои направишь?
– А куда скажешь, матушка, туда и пойду, – легко ответил парень.
Старуха задумалась на пару минут, подперев чушку*(подбородок) кулаком. Приняла решение быстро, как всегда, по-видимому:
– Ко мне на службу ступай. Мышата сказывал, ты грамоте обучен, так и мне летописец хороший надобен. Чем я хуже князя? Обо мне пиши.
Что терять человеку, у которого ничего нет? Маленький сундучок со скромными медными украшениями покойной матери Курилы, остался во владениях Гостомысла. Туда ему ходу нет на веки вечные. Кафтан красивый, что Мышата позавидовал, с чужого плеча Куриле пожалован.
И то лишь потому, что не подошёл разъевшимся, обнаглевшим прислужкам боярским. Гостомысл с Нетопырой людишек под себя подбирают, чтобы совести у них мало было, а подлости с избытком. Кто-то из посадских*(жители посада – место вокруг города) одёжкой подать боярину заплатил. Для боярина и сыновей его скромновата бекеша*(короткий кафтан).
Вся челядь перемерила, да застегнуть на кляпыши*(пуговицы) не смогли. Жаркого*(оранжевого) цвета кафтан из мухояра*(ткань из шерсти и льна), с бобровой шкуркой на подкладке понравился всем, а достался писарю. Боярин в хорошем расположении духа был, перед приехавшими гостями богатством бахвалился.
Гостомысл собирается всех своих гридей в терлик*(униформа)