Прошла мимо них и сразу – прямиком к окошку моей любимой пиццерии. «Так-то и так я за пиццей», а они мне «подождите еще, пожалуйста, пару минуточек». В первый раз со мной такое. Раньше к моему приезду все уже стояло и дымилось за окошком. «Ладно, – думаю, постою подожду». Какая-то девушка курит тут же на площадке, по ступенькам то и дело снуют курьеры с пиццами. Перегибаюсь через перила и умиротворяюсь от вида двора, усыпанного солнечным снегом – уютные, малоэтажные дома из кирпича, небольшая детская площадка, тонкие ветки голых кустов, кое-где накрытые белыми шапками, а за ними яркое солнце, первозданная красота чистого зимнего неба, успокоение. Их машину вместе с ними я не вижу, она скрыта боковой стеной. Кто-то ловко за моей спиной взбегает по ступеням, оглядываюсь: острый взгляд на меня, потом стук в окошко, просит там что-то и благодарит. Отслеживаю его обратный путь – о да он оказывается пассажир блестящей машины. По виду такой молоденький, совсем мальчик. «Понятно, папа с сыном приехали», – решаю про себя. Жду дальше. А морозец-то пусть и небольшой, но дает о себе знать, пальчики хоть и в толстых перчатках, уже дубеют на кончиках. Отчего же пиццу не отдают – мой резонный вопрос, но не хочу лезть опять в окошко, отвлекать девочек и возмущаться, настроение такое хорошее, можно и обождать.
Опять слышу шаги, точнее вижу шаги по крылечной лестнице. Снова молодой парень. Он бросает на меня боковой цепкий взгляд и отчего-то мне становится неудобно. Может оттого, что они сидят в теплой машине, а я торчу тут, на холоде, как марфушенька-душенька? По ступенькам он не всходит, а взбегает, легко и непринужденно. И так же легко он и одет – только модный синий костюм, к тому же с распахнутым пиджаком. «Не околеет он так?» – быстро проносится у меня в голове. Он подходит к окошку, стучится, вежливо интересуется, готова ли их пицца, а я стою – глазею. Костюм сшит идеально, и сидит тютелька в тютельку по фигуре, такой модный мужской костюм с узкими брюками и изящным приталенным пиджаком. Фигура у парня отличная, но вся какая-то слишком тоненькая и легковесная, как на мой вкус. И да, непонятно, он вообще кто, мальчик, парень или мужчина, наконец. Я склоняюсь к мальчику-парню, но кто поймет, тем более лица его я почти не рассмотрела. Ах, да и какая разница, кто! Были у меня уже когда-то мальчики-парни – безответственные, ленивые и инфантильные. Спасибо, накушалась! Уж тем более в двадцать девять-то лет!
Их пицца оказывается готова. Неожиданно отчетливым и благодушным тоном на прощание девушкам в окошке он говорит: «Спасибо большое!». Меня эта благодарность трогает. Я всегда сама так люблю говорить. Толик обычно буркнет «Пасиб» и то в лучшем случае, а то и вовсе лишь кивнет головой