«Диалектика отрицает абсолютные истины, выясняя смену противоположностей и значение кризисов в истории», – этот ленинский постулат вряд ли понимали наши недавние политические лидеры, украсившие свои кабинеты собраниями сочинений классиков. На самом деле они были не марксистами-диалектиками, а заурядными управленцами, действующими в пределах непосредственного опыта по схеме «стимул – реакция». Вместо того чтобы вскрывать причины общественных противоречий и разрешать их, обеспечивая тем самым живучесть государства и его развитие, они предпочитали загонять противоречия вглубь, фактически отрицая даже само наличие существенных («антагонистических») противоречий при социализме. Вместо того чтобы создавать условия для развития и обновления учения, они довольствовались тем, что провозглашали его единственно верным и универсальным. Хранители чистоты марксизма-ленинизма не задавались простым вопросом: «Если мы руководствуемся самой передовой в мире научной идеологией, а капитализм находится во власти невидимой глазу рыночной стихии, то почему на Западе появляются теории и целые научные школы, которые анализируют новые явления и подсказывают тенденции развития общества и человека, в то время как мы из года в год повторяем застывшие догмы?»
«Брежневский застой», о котором так часто говорят, есть прежде всего застой мысли, обветшание идеологии. Экономика при Брежневе всё-таки развивалась, уровень благосостояния населения медленно рос, культурная жизнь продолжалась. А потом всё рухнуло. Сработал вечный закон: противоречия накапливались, набухали и в конце концов взорвали систему.
«Дремлющий и инертный Восток» оказался проворнее по части диалектики. Компартия Китая не побоялась впустить под марксистско-маоистскую крышу конфуцианскую мудрость и опыт мирового рынка, оставив за собой руководящие функции. Ошеломительные результаты развития Китайской Народной Республики за последние десятилетия общеизвестны.
Столь же интересна была политэкономия капитализма. «Капитал» Карла Маркса открыл тайные пружины капиталистического производства. Разумеется, то были всего лишь упражнения мысли, потому что капиталистическая стихия бушевала далеко, за кордоном. Но вот настали времена, когда специфическая терминология, знакомая по работам Маркса, вышла из академической сферы на просторы СМИ, а денежные интересы пронизали все области нашей жизни, включая культуру и семейные отношения. В 2008 году, когда страна ощутила толчки финансового кризиса, братья-журналисты вспомнили студенческие занятия по политэкономии: что-то такое, кажется, предрекал этот бородатый пророк в «Капитале». Полезли в Интернет за цитатами. Эврика! Оказывается, Карл Маркс ещё в 1857 году, в пору первых экономических потрясений капиталистического мира, заметил: «Именно появление банд безудержных спекулянтов и фальшивых векселедателей стало источником