Котята. Василий Тарасюк

раз, чем ближе Егор пытался приблизиться к котенку, тем дальше тот от него убегал, садился и смотрел на Егора дальше.

      – Ладно, не бойся.-сказал он вставая и отправляясь домой. Зайдя в дом он увидел пакет с мусором, который он оставил еще днем, но забыл вынести. Не раззуваясь, он взял пакет и вышел на улицу, отправляясь к мусорным бакам.

      Прошла минута, после того, как Егор встретился с этим котенком на крыльце, но сейчас его там уже не было. Егор шел к мусорным бакам, которые находились в конце дома на пустынной площадке и вслушивался, как где то там бились между собой коты.

      – Чего ж драться то уже? Весна давно прошла.-сказал он вслух улыбаясь сам себе.

      Но чем ближе он подходил к этой площадке, тем понятней ему становилось, что это не совсем похоже на кошачью драку, а скорее на драку кота с собакой, потому что слышно было собачье рычание. И это были не игры, а отчаянный, кошачий, смертельный крик.

      Тут же ему пришло в голову, что это мог быть его котенок. Но мысль о том, что котенок слишком маленький, что бы кричать таким голосом и вообще отбиваться от собак, его немного успокоила. Егор ускорил шаг на крик. Чем ближе он подходил к этому месту, тем больше этот крик принимал детский характер и тем очевидней становилось Егору, что это тот-именно тот котенок, который две минуты назад встретил его у двери дома.

      На улице было темно и на площадке не было освещения. Каждую ночь там стояла такая темень, что иногда было страшно тудой ходить, опасаясь что вот-вот кто то выпрыгнет на тебя из кустов.

      Добежав уже до площадки, Егор стал вглядываться в те места, откуда приблизительно доносились крики. Вдруг метров в двадцати от себя он с трудом разглядел три силуэта, похожих на собак, которые бегали вокруг какого то белого пятна, а это пятно с сумашедшей быстротой металось из стороны в сторону, между собаками. И с той же быстротой менялись крики.

      Это были постоянные вырванные крики, не замолкающие ни на мгновения. Болевой шок, от отрывающейся плоти и вырваных внутренностей, был на столько острым, что помутился разум и не понимал что происходит с телом. А тело, в смертельном бешенстве, рывками кричало даже не имея возможности набрать в себя воздуха. И кричало оно, наверное, не так от боли, как от страха и неизвестности.