Здесь, в южных землях, они считались земляками, штабс-капитан был Владимирской губернии, вольнопёр – соседней Нижегородской. Невзирая на разницу в чинах и возрасте, сдружились в харьковском госпитале, где лежали в одной палате. В первый Корниловский полк Кудимова по выздоровлении перетащил Маштаков. В последних боях превосходно владевший штыком вольноопределяющийся всегда был подле взводного.
Паровоз ещё раз пронзительно свистнул, и бронепоезд, клацнув буферами, тронулся. Стоявший на платформе подпоручик Риммер взмахнул руками как крыльями. Его успели поддержать. «Витязь» резво набирал ход. Спасаясь от промозглого ветра, примостившиеся на корточках вдоль бортов ударники задрали воротники, жались друг к другу. Когда состав стоял, сыпавшая морось казалась не более чем стылым компрессом, а теперь стегала в лицо, как ни уворачивайся.
Миновали крупную станцию Песочную, показавшуюся вымершей. Бронепоезд сбавил скорость. Картина вокруг была унылой, непогожая осень грозила ранними заморозками. Из всей палитры цветов преобладали мрачные коричневые и тусклые палевые. Желтизна последних листьев не оживляла ландшафта.
«Витязь» остановился в полуверсте от взорванного моста. Маштаков отдал команду: «К платформе», и ударники попрыгали на насыпь. Первое и второе отделения – с левого борта, третье под командой подпоручика Львова – с правого. Рассыпавшись редкими цепочками, пригибаясь, корниловцы побежали к реке.
Первый залп со стороны красных громыхнул, когда Маштаков со своим десятком бойцов достиг ивняка, густо проросшего вдоль обрывистого берега. Батарея, впрочем, вела огонь по бронепоезду. Два столба чёрной земли вздыбились на пашне с большим перелётом. Трёхдюймовка «Витязя» задиристо рявкнула в ответ, бронепоезд попятился задним ходом.
Корниловцы продрались сквозь заросли к водоёму, вспугнув стайку уток, косо метнувшуюся вверх. Извилистое русло реки было шириной саженей[44] пять, противоположный берег казался топким. Исцарапавший лицо Маштаков затаив дыхание прилип к окулярам бинокля. Живой силы противника, равно как и приготовлений к восстановлению разрушенного моста не наблюдалось.
Пулемётчик Морозов не удержался от язвительной реплики:
– Большевики по книжке воюют. Прижали к естественной преграде и с тыла тиски закручивают. А мы ползаем тут аки скарабеи.
Не прекращавший маневрировать бронепоезд сделал шесть выстрелов. Огонь советской батареи не ослаб, но урона не нанёс даже железнодорожному полотну. На бугре возле растопырившей крылья мельницы замаячил конный разъезд красных. «Витязь» дал сигнал к отходу – три коротких гудка.