проводя вечера в спокойной и уютной обстановке. Тогда девушка вела себя как и подобает модели воспитания своего времени: скромно, вежливо, прилично, дружелюбно и набожно. Анна любила шутить про себя, что, когда Вера развелась с мужем в свои уже сорок лет, у нее заново начался переходный возраст. Сложный развод и сложный брак повлияли на Веру слишком сильно: подтолкнул её к отречению от веры и прошлых принципов, отучил её говорить вежливую неправду и пробудил в ней некую форму нонкомформизма, которую Анна и считала «переходным возрастом». Отвлекаясь от точки зрения обеих женщин, можно понять, что их полярно разные жизненные позиции нормальны и объяснимы, но совершенно точно неприемлемы со стороны третьего, наблюдающего за ними человека: с Анной сложно было общаться тем людям, которые говорили все в лицо, потому что получали либо молчание, либо разрыв отношений с ней. Конечно, они не вполне понимали, что для Анны этот «вежливый купол» был зоной комфорта. Она пряталась в нем в те моменты, когда понимала, что за то или иное действие ее могут осудить. С Верой же было сложно общаться большей части человечества, но правда в том, что дела ей до этого самого человечества не было никакого. Те люди, которые оставались с ней «потому что столько лет знакомы» особенно мало её волновали, ведь это входило в список тех совдеповских правил и моделей воспитания, который она ненавидела всей душой.
