Эти несколько строк на бумаге в клетку —
Не про доблесть и честь.
В старом доме на Лиговке ждёт их Светка,
Но уже не прочесть:
«…Расскажи мне, что нового? Как погода?
Та же слякоть и гнусь?
Не печалься – осталось всего полгода.
Дослужу и вернусь».
Дворянское
Скажите пожалуйста, сколько минут
На ваших часах?
Без четверти десять? Так, может, пойдем
Гулять при луне?
Вы Лена? Я Генрих. Я в ваших тону
Зелёных глазах.
Смотреть бесконечно и ночью, и днём
В них надобно мне.
Элен, приглашаю вечерней порой
На званый обед.
Там будут портвейн, огурцы, доширак,
И в склянке цветы.
Что? Генрих IV? Нет, я не король,
Я сам по себе.
Обычный барон – не смотри на синяк…
Давай-ка на «ты».
Побитый плебеем в неравном бою
За пачку крупы,
Рискую достигнуть последнего дна
В суровой борьбе.
Но, всё-таки, гордость не брошу свою
Под ноги толпы —
«Победа и вермут» начертано на
Фамильном гербе.
Я многим владею. Гляди, на углу —
Заброшенный дом.
В нём пыльные книги, скрипучий диван,
Старинная печь.
Приятно под вечер вернуться к теплу,
Мечтая о том,
Как даму любовью к изящным словам
Сумею увлечь.
А вот и маркиз появился из тьмы
С пакетом вина.
Маркиз, где вы бродите в тёмной ночи?!
Решайся, Элен.
Не стой на ветру – накануне зимы
Замёрзнешь одна.
Сегодня у нас для растопки печи
Бодлер и Верлен.
Чёртова жизнь
Сутенёр оказался на деле совсем не схожим
С проходным, безнадёжно-киношным своим клише:
Без мехов и цепей, необщительный, бледнокожий.
И с улыбкой – поддельной, как фрукт из папье-маше.
Зуев, вспомнив про фразы, которым его учили
Искушённые в теме интимных услуг друзья,
Оглядел проституток с лицом знатока-мужчины
И спросил осторожно: «А всех посмотреть нельзя?».
Показали. К стене под лучами косого света
Встали девушки в ряд, на него поглядев хитро.
Он кивнул на шатенку с губами: «Пожалуй, эту…»,
И она ухмыльнулась, клубничный жуя «Дирол».
Сутенёр на купюры резинку надел тугую:
«Мы в расчёте. Но все же ещё повторю для вас:
Эта жизнь – навсегда, вам уже не найти другую.
Жизнь – не девка, ее выбирают один лишь раз».
Зуев бросил задумчивый взгляд вдоль лихой шеренги:
«Я давно всё решил, и на этом теперь стою:
Жизнь прекрасную лучше, конечно, купить за деньги,
Чем без всяких гарантий упорно искать свою».
***
Всё промчалось. И неинтересно,