– Идём, – резко заявил мужчина, железной хваткой вцепившись за запястье скрипача. Он резко потащил его за собой, уводя куда-то за кулисы массивной сцены, что была расположена напротив входа.
Произошло всё настолько быстро и стремительно, что Пётр и слова сказать не успел, как оказался в небольшой комнатушке. Вокруг него кружили две служанки, аккуратно наносящие грим на лицо. Рядом сидел всё тот же Евстрафий. Скорчив предельно серьёзное лицо, он что-то говорил музыканту, но тот так и не успел уловить ничего важного.
– Запомни, – шумно выдохнул мужчина, – вначале ты выступаешь вместе с труппой императорских музыкантов, а затем ещё раз, но уже самостоятельно. Отрепетировать и заучить всё времени просто нет. Поэтому придётся довериться словам принца и референдария.
Говорить Евстрафий закончил, стоило служанкам закончить наносить грим. Хлопнув в ладоши, он приказал всем покинуть комнатушку. Исключением не стал и Пётр. Выйдя из комнатки, он, встретившись с другими музыкантами, приготовился развлекать «высокую» публику.
С деревянной сцены были видны все, кто в эту ночь собрались под крышей этой ротонды. Многочисленные чиновники из сената, влиятельные купцы из дальних стран и местные торговцы, Анна со своим отцом и Алексеем – все смотрели на приготовившихся музыкантов. Однако, расположившись выше всех, сидя на небольшом балконе, за игрой внимательно следил император со своей семьёй.
Мелодия, которую начали играть участники труппы оказалась знакома Петру. Её часто исполняли уличные музыканты, пускай и не так профессионально. Это была партия, в которой должны участвовать как минимум четыре музыкальных инструментов: скрипка, флейта, лира и лютня. В то время, когда лютня задавала тон всей мелодии, флейта подхватывала общее настроение, а лира и скрипка лишь дополняли прекрасное, плавное звучание. Мелодия была спокойной и размеренной, она дарила ощущение полёта, словно слушатели стали ненадолго птицей, что, взмыв высоко в небеса, парила над землёй.
Наконец, когда с первой партией было покончено, на сцену вышла девушка без инструмета, а музыкант с лютней временно удалился со сцены. В этот раз, в такт словам, первой начала играть лира, которую уже вынужден был подхватывать Пётр, а уже позже присоединилась и флейта, органично вписавшись в общую композицию. Сама песня ему была неизвестна, равно как и мелодия. Размеренная, медленная, тягучая, но постепенно ускоряющаяся, напоминающая звонкое журчание ручейка. Песня повествовала о невесте могучего полководца какого-то из племён кочевников. Хотя скрипач и не знал мелодии, но, доверившись чувствам, что дарила песня, он уверенно подыгрывал лире. Однако, слова закончились. Настало время Петру доигрывать последние аккорды