Распахнув двери, Пётр стал свидетелем обычной предобеденной рутины. Слуги метались туда-сюда, подготавливая для хозяев стол: кто-то приносил тарелки, кто-то разглаживал скатерти и раскладывал их на длинный дубовый стол, кто-то раскладывал столовые приборы. Словом, вырисовывалась привычная для музыканта картина неторопливой дворянской жизни.
– Любовь моя! – спускаясь со второго этажа, воскликнула Анна, едва завидев музыканта. На шум тут же пришёл Владислав.
– Всё ли в порядке? – глава рода был весьма озадачен резкой сменой настроения скрипача, а потому выжидательно смотрел на мужчину.
– Анна, не могла бы ты оставить нас на некоторое время наедине? – обратился к девушке Пётр, на что та, кивнув, отстранилась.
– Идём, – шагая по лестнице наверх, махнул рукой Владислав, приглашая музыканта за собой.
Поднявшись на второй этаж, мужчины зашли в широкую комнату с двойными дверями. Внутри вдоль стен были расставлены многочисленные стеллажи с фолиантами и свитками. У одной из стен, рядом с большими, от пола до потолка окнами располагался камин, напротив которого был установлен массивный письменный стол с приставленным к нему изящным, но тяжёлым стулом.
Жестом указав на стул, отец Анны предложил сесть на мягкое кресло, которое он пододвинул ближе к столу. Приняв предложение, Пётр удобно устроился в кресле. Владислав же, взяв в руки хрустальный графин, разлил алую жидкость в два бокала.
Стоило Петру лишь принюхаться, как он тут же узнал вино, что производится родом Мелиссинос ещё со времён основания. Терпкий, приятный запах с тонкими нотками пряных специй и лесных ягод. Однако пить музыкант не спешил. Нужно было дождаться одобрения хозяина дома. Тот, к слову, усевшись на свой стул, также не спешил с распитием дивно пахнущего напитка. Вместо этого он сложил руки в замок и в ожидании рассказа уставился на скрипача.
– Буду краток, – начал Пётр. – Нам нужно уезжать из Александрии.
Услышав заявление музыканта, Владислав лишь нахмурил брови. На мгновение согнувшись, он выудил откуда-то из стола нехитрую закуску в виде лимонных долек и нарезанных яблок.
– Рассказывай – безэмоционально произнёс отец Анны.
Пётр считал Владислава человеком великой чести и справедливости. Тем, кому можно доверить даже самую страшную тайну. Мужчина же в долгу не оставался, называя музыканта своим сыном. Доверительные отношения между ними выстраивались достаточно долго. Однако, благодаря этому, скрипач поделился с Владиславом своей ношей.
По мере рассказа, лицо Мелиссиноса становилось всё мрачнее и мрачнее. Оптимизма не добавляли и известия о членах заговора. В конце концов, без лишних слов Владислав одним глотком осушил свой бокал.
– Люди, наделённые властью, никогда не остановятся в своих попытках любыми способами достичь большего. Лишь те, кто наделён властью великой способны остановить