– А может, лучше скажем, что невкусная? Вон, она вся мокрая и теплая, как будто ее дракон пожевал!
– И девицу сразу прибьют, – не согласилась Евгения. – Ты дракон, ты ничего не обязан объяснять. Выплюнул и велел лечить. Все.
– Окропленная слюной дракона… – тихо заржал Матвей. Эхо вяло откликнулось, и наверху напряженно притихли.
Глава 7
– Ну чего там? – уже не в первый раз недовольно пинала соседа Евгения.
Тот своими широкими плечами закрыл почти все оконце самой большой хижины в деревне. И не хотел уступать наблюдательный пост.
– Девчонка-то жива? Не пришибли?
Ответа она не расслышала, потому что где-то рядом во всю глотку заорал петух, а его гарем устроил политические дебаты с матерками. Кажется, хозяин курятника решил экстренно эвакуировать пернатых путем засовывания в мешок всех подряд.
В деревне вообще царила суматоха. Несмотря на глубокие сумерки, никто не спал: горели костры, везде торчали какие-то тлеющие головешки и наверченные на палки пучки промасленной пакли – факелы. Население орало, кудахтало и суетилось не хуже собственных кур. Кажется, народ всерьез принял указание дракона – валить куда подальше и отсидеться в буераках.
– Чай, говорю, пьет, – отреагировал на очередной пинок Матвей. – Ты ж не кобыла, чего так лягаешься?
– Раз чай пьет, значит, живая, – успокоилась Евгения, но тут же снова пихнула мужчину в бок. – Ну и хватит на чужие прелести таращиться! Мы пришли на разведку или где? Штаны за тебя я воровать должна? Или Пушкин?
– Чего сразу Пушкин? – С неохотой отрываясь от своеобразного реал-ТВ, Матвей осмотрелся и тут же ринулся к одному из ближайших заборов.
Евгения с недоумением потрусила следом и только через несколько метров поняла, что именно так привлекло мужчину.
Кто-то или еще не успел, или вообще позабыл снять развешанную на заборе одежду, среди которой были и штаны, и рубахи, и даже пара платьев.
– Может, по одному комплекту со двора будем красть? – у Евгении опять не к месту проснулась совесть. Она дернула за свисающий рукав стыренной рубахи и вздохнула: – Домотканая. Новая. В деревне одежда стоит дорого.
Ее самобичевание прервала овца. Самая настоящая. С испуганным блеянием скотина выскочила из-за угла и с ходу врезалась женщине пониже спины. Обе взвизгнули почти в унисон, но шарахнуться друг от друга не успели: у хозяйственной дачницы закончился запас человеколюбия и порядочности. Она живо развернулась и вцепилась агрессорше в длинную шерсть.
– Баранина! Пряжа! Явно ничья! Вяжи ее!
Матвей, увидев живого врага, воодушевился, позабыв на время про одежду. Но поступил очень непрактично, тюкнув несчастную овцу по черепу. К счастью, легонечко…
– Вот балбес! – Глядя на рухнувшую скотинку, Евгения тяжко вздохнула. – Ну и тащи теперь