– Ну, Ба…! Я в клуб с Ленкой, вернусь не поздно…, не волнуйся! – прозвучал ответ.
– Лучше б ты дома сидела, а не шастала по клубам. Хотя, Полиночка, ты все время сидишь дома, пойди ты в этот клуб, Бог с ним! – улыбнулась бабушка, быстро поменяв мнение и не осознавая, что Бог совсем не с ним и никогда не был ни с одним клубом на свете!
Откуда бабушке было знать, что это заведение было создано для сдачи быстрых экзаменов на блокировку мозговой деятельности, распущенность и наказание.
– А как ты будешь добираться домой?
– Ба, как все…, метро, автобус, такси…, наконец! – ответила Полина, подкрашивая губы у зеркала.
Колпачок от помады, мирно лежащий на полке у зеркала, ни с того ни с сего, покатился к краю и упал на пол. Кошка ударила его лапой и снова внимательно посмотрела в глаза Полине. Конечно же никто внимания и на это не обратил.
– После десяти я буду тебе уже звонить на телефон, понятно?
– Понятно, только там громкая музыка, я могу не услышать! – ответила Полина.
– Мой звонок ты сердцем услышишь! – промолвила бабушка, сразу задумавшись над тем, что она сказала, ведь она хотела сказать что-то другое, но что именно…?
– Ба, не волнуйся, я скоро вернусь! – ответила Полина, поцеловала бабушку и остро почувствовала какую-то специальную знакомую тревогу внутри за сердцем.
Тревога была не просто специальной, а интуитивной, как в детстве, когда наступал вечер и за окном полеты ласточек быстро заменялись полетами летучих мышей. Не приставая к родителям с вопросами Полина самостоятельно нашла в городской библиотеке книгу о летучих мышах, внимательно прочитала её, но не перестала их бояться. Это была её настоящая фобия. С этой фобии все странности и начались…
Когда Полина начинала испытывать страх, внутри её груди что-то быстро щелкало неслышным тумблером и после этого начальный колючий ужас начинал жить своей собственной жизнью, доставляя ей странное удовольствие и нестандартные решения выхода из этого состояния. Сначала Полина думала, что это ненормально, когда колючки тихого кошмара быстро накачивали её тело каким-то мутным блаженством, совершенно не сковывая её движения и чистоту мысли. Вопросы накапливались с годами в личный букинистический магазин вопросов и не давали ни ответов, ни покоя. Но потом в более взрослом возрасте, она добралась до творения знаменитой, мудреной, немецкой «Клинической психиатрии» и, прочитав огромное количество лабиринтовых умозаключений умнейших немецких академиков и профессоров, пришла к выводу, что это совсем не норма…, абсолютная не норма, это её девиант. Это было самое настоящее отклонение от нормы, которое Полина назвала про себя любовно – «отклоняшка».
Суммировав опыт взросления, она сделала окончательный и зрелый вывод о себе, спрятала его где-то в глубине сознания, трезво понимая, что любой страх, зарождающийся внутри ее горла, это совершенно новые ощущения,