На протяжении истории люди испытывали привязанность к соплеменникам. По этой причине национализм часто ошибочно рассматривается как система взглядов, испокон веков, оказывающих влияние на политику.
Однако большинство политических и культурных явлений до нового времени проистекало из религии и имело универсальный, а не национальный характер. Богову – богово, кесарю – кесарево. Люди выражали свою преданность религиозной группе и Власти (городу-государству, феодалу и т.п.), поскольку с первобытных времен социумы везде были патерналистскими. Человек мог себя чувствовать в безопасности только если пользовался защитой «Большого парня», контролирующего данную местность, а для этого требовалась присяга ему на верность и готовность беспрекословно действовать по его приказу.
Небольшие территориальные единицы, с которыми люди себя связывали, входили в крупные политические, культурные или религиозные образования, однако участие в этих образованиях было опосредованным. В Европе господствовал принцип «вассал моего вассала не мой вассал».
В империях старались профилактировать сепаратизм путем приведения всех национальных групп к общему знаменателю. О национальных государствах речь не шла. В некоторых местах, особенно в мусульманском мире, люди на вопрос о своей национальности отвечали, что они мусульмане.
К 1815 г. национализм стал одной из ведущих идеологий в мире. Национализм развивался в связке с либерализмом. Национализм и национальная государственность, «право на самоопределение народов» и тезис «один народ – одно государство» были в Европе первой половины 20 – го столетия почти политической религией. Мирные переговоры по итогам первой мировой войны полностью основывались именно на этом принципе.
Беда была в том, что вразумительно объяснить публике, что такое нация никто не мог, том числе и «специалисты» по национальному вопросу. В результате национальность можно было получить волевым решением. Решение могло быть коллективным, когда государства принимали соответствующие законы. Например, в Турции все граждане страны после 1923 года назначались «турками», а всякие дискуссии по этому поводу пресекались. Решение могло быть единогласным. Известен случай, когда Геринг заявил: «Кто еврей, а кто нет – решаю я» и это при том, что тогда в Германии действовали «Нюрнбергские законы о евреях».
А началось все с того, что во Франции в середине 18 века за несколько десятилетий до революции 1789 года под влиянием идей «просветителей» возникли многочисленные клубы, где в бесконечных словопрениях о «свободе, равенстве и братстве» вырабатывался тип оторванных от жизни людей, мыслящих социальными штампами.
После Семилетней войны, которую Черчилль считал «нулевой мировой войной», Франция в отместку за проигрыш финансировала отделение США от Британии (удар прошел!) и восстание Пугачева через своё посольство в Турции (удар не прошел!). Казна самой богатой страны Европы опустела и для её наполнения пришлось созывать Генеральные Штаты. Завсегдатаи клубов стали главными