Джимми сразу же задумался над своим сценическим имиджем. Внешне он был во всех отношениях интересным парнем: брюнет с фарфорово-бледным лицом, манящим взглядом и чувственными губами. Как только гитара оказалась у него в руках, он решил поработать над остальными составляющими образа. Он не мог позволить себе черные кожаные брюки, просторную розовую рубашку и серебристый жилет. Как и огромную фирменную оранжевую гитару «Gretsch» Эдди Кокрана. Но зато Джимми сразу просек, как играть его песни. Он мог принимать эффектные позы. И нужные рок-н-рольные замашки стали приходить сами собой.
Конечно, больше, чем внешняя сторона его волновали стиль и содержание музыки. Джимми слушал рок-н-ролл и постепенно приходил к пониманию, что хитмейкеры вроде Джина Винсента, Элвиса Пресли, Дейла Хокинс и Билла Хейли не единолично заряжали свои песни драйвом. Звук и тот накал страстей, который Джимми так любил, создавала армия невоспетых гитаристов, способных извлечь из шести струн изящный и соблазнительный звук, не привлекая внимания к собственным персонам. Постепенно он узнал их имена, хотя их не указывали на пластинках и не объявляли по радио: Джеймс Бертон, Клифф Гэллап, Скотти Мур, Джо Мэфис, Хьюберт Самлин, Джонни Уикс, Мэтт Мерфи. Их гитарные соло будоражили воображение Джимми. Он внимательно слушал, изучал, копировал штрихи, экспрессию, вплоть до выражения лиц, самостоятельно изучая их технику игры подобно тому, как учат новый язык.
«От повлиявших на меня соло у меня мурашки по спине бежали, – говорил он. – На их освоение у меня уходили часы и дни. Сначала это были аккордовые соло Бадди Холли, подобные “Peggy Sue”, а затем, конечно, соло Джеймса Бертона на записях Рики Нельсона. Здесь начались трудности».
«Джимми просто помешался на Джеймсе Бертоне, – говорит Дэйв Уильямс, – помню, я купил в магазине несколько подержанных пластинок Рики Нельсона и оставил их у Джимми. Через неделю дорожки на пластинках, которые он проигрывал по многу раз ради этих чертовых проигрышей, были стерты напрочь. Он буквально помешался на них».
Снятие гитарных соло с пластинок напоминало решение головоломок. Джимми относился к этому занятию словно дешифровщик кодов в Блетчли-парке[22] – со всей серьезностью. «Я слушал пластинку, каждый раз передвигая иглу на начало соло, – объяснял он. – Двигая иголку туда-сюда можно было испортить пластинку».
«Он никак не мог снять инструментальный проигрыш в песне “It’s Late”», – вспоминает Уильямс. Эта задача ставила Джимми в тупик.
Трюк заключался в скольжении по струне на несколько ладов вверх, после чего следовал пулл-офф (сдергивание) соседней струны и ее подтяжка, чтобы добиться эффекта звонкого подвисания. Забавно, что Род Уайатт, школьный приятель Джимми, настроивший ему первую гитару, успел снять это соло и одним субботним утром объяснял Джимми как оно играется. За это время они успели освоить риф к песне «My Babe»,