Мы встали друг напротив друга. Чтобы не выдать дрожь, я сжал кулаки и чуть нагнул голову, жалея, что длинные волосы не распущены, а собраны в ученическую косу.
– Зассал, Вардис? – презрительно бросил мне Мэривэлд.
Я поднял голову. То самое, тёмное, что поднялось во мне несколько часов назад в классе, всколыхнулось снова. Молча я размахнулся и… попал в пустоту, еле удержавшись на ногах. Оказалось, в классе мне повезло – Мэривэлд просто не успел среагировать. Сейчас же он был готов, поэтому легко увернулся и затем врезал мне в живот. От немыслимой боли я на мгновение перестал дышать, в глазах потемнело, и я стал махать кулаками вслепую. И всё же мой противник оказался не слишком искусным бойцом, и я случайно попал во что-то мягкое. Мэривэлд ругнулся сквозь зубы и попытался пнуть меня в пах, но я умудрился увернуться и, судорожно вздохнув, упал и ударил его в бедро. Снова попал! Мы оба оказались на земле и, катаясь по ней, били друг друга, куда придётся.
Внезапно нас оторвало друг от друга. Заплывающими глазами я успел увидеть стражей правопорядка Элеи и кружащие вокруг нашего побоища камеры журналистов. Я еле сдержал улыбку.
***
– Мы запрещаем тебе покидать владения, – сказал отец, как только мы погрузились во флаэр семьи Вардис. Не дождавшись моей реакции, он продолжил: – Но закончить исходную школу ты должен. Преподаватели будут посещать тебя дома.
Что ж, не всё вышло так, как я ожидал, но корректировок задумки пока не требовалось.
На следующий день после драки все жёлтые новостные ленты Элеи пестрели заголовками: «Горячие новости! Что не поделили наследники известных целительских родов?!», «Арэниель Вардис или Сулиэнас Мэривэлд: кто кого?», «Разногласия наследников двух крупных целительских кланов империи. Интриги, скандалы, расследования!».
Следующие несколько недель родственники выедали мою центральную нервную систему своими упрёками и запретами, но постепенно их недовольство сошло на нет. Для осуществления плана нужно было натянуть до предела и так непростые отношения в семье. Все три аспирантки, проживавшие рядом с моими комнатами, через некоторое время переехали в мои апартаменты и… я перестал быть девственником.
Несколько месяцев я усердно делал вид, что не интересуюсь ничем, кроме своих камней и постельных приключений. На завтрак я спускался в халате, надетом на голое тело. В таком же неприличном для высшего элейского общества виде я иногда выходил и к ужину. Сначала родители молча делали вид, что ничего не происходит, но постепенно градус напряжения стал расти, и они уже не скрывали хмурого вида, когда я появлялся в столовой в обнимку с одной из маминых аспиранток.
Иногда, когда все ассистентки были задействованы в домашней лаборатории, я наводил справки, и, если родительница отсутствовала, спускался к ним. Приходилось экспериментировать, заниматься сексом среди препарируемых существ или среди синтезируемых новых препаратов мне не хотелось. От