Донские казаки стремилось не терять тесной связи с православной Россией и центральным правительством, но одновременно не сливаться с остальными землями, вошедшими в состав Московского государства. Причем донские казаки не стремились, как правило, к экспедициям для расширения территории России. Хотя знаменитый Ермак был донским казаком, его дружина состояла из вольных людей, «казаковавших» на берегах Волги и Яика. После победы над ханом Кучумом дружина «воровских казаков» Ермака была взята на государеву службу. В дальнейшем вольные, «воровские» казаки включались в военные подразделения и в этом качестве выполняли свои службы. Более того, исследователи считают, что отводить вольным казакам «Дона, Волги, Яика и Терека решающую роль в продвижении России к Тихому океану неправомерно» [16]. Подчеркивается, что именно служилое, а не вольное, казачество при поддержке государства осваивало Сибирь.
Войско Донское длительное время стояло особняком и на начальном этапе развития сохраняло древнерусские, вечевые военно-демократические начала атаманско-кругового строя, которым подчинялась вся разноплеменная вольница, вошедшая в состав войска. Основу казачьей квазигосударственной демократии составляли институт атаманства, казачьи войсковые круги, институт войскового права и суда и другие государственно-правовые структуры и традиции казачьего общежития. Казачество вполне могло превратиться в условиях непрерывных военных действий и преодоления постоянных угроз в настоящее сообщество грабителей с деспотической властью по типу известных флибустьерских общностей, но это не произошло. Казачество считало себя не пиратами и разбойниками, а «рыцарским» сообществом и вполне осознанно представляло свою атаманско-круговую демократию как альтернативу российским крепостническим порядкам, что рельефно проявилось во время казачье-крестьянской войны под