– Честно говоря, мне несколько не по себе, – созналась Первин, устремляя взгляд на зеленые склоны за садом. А что, если за ними оттуда наблюдают?
Колин вдумчиво посмотрел на нее.
– Скорее всего, случай с Язадом был отдельным эпизодом. Я дважды ездил во дворец и никого не видел. Кроме того, я позаботился о вашей безопасности. Четыре носильщика понесут паланкин, и будут еще четверо на смену, причем с оружием. И с вами будет Лакшман!
Первин трудно было понять, почему Колин так расхваливает ее угрюмого сопровождающего. Она язвительно поинтересовалась:
– Лакшман что, наделен особыми способностями?
– В определенном смысле, – кивнул Колин. – Он не нуждается в оружии. Его уважают как старшего, и он знает здесь все стежки-дорожки.
– Да, мы нанимали его для транспортировки своих гостей, – подтвердила Вандана. – При этом Лакшман робеет перед чужаками. Он будет очень доволен, если вы попросите отнести вас в положенное место, чтобы оставить там приношения.
– Приношения? Кому? – По спине у Первин побежали мурашки. Оставалось надеяться, что речь не идет о настоящем жертвоприношении.
– Араньяни. – Это имя Вандана произнесла медленно, явно понимая, что Первин слышит его впервые. – Она – мать-покровительница всех лесных зверей. Местные устраивают в ее честь пуджу[19] перед началом сезона дождей. Ее почитают по всей Индии, но здесь известно, что именно она властна над дождями: если дождей выпадает особенно много и с наводнениями, значит, кто-то обидел какого-то зверя.
– А что, мало поклоняться основным богам и богиням, тем более что у некоторых из них сильно больше двух рук? – с усмешкой произнес Родерик.
Первин подозревала, что он христианин, но в любом случае шутка выглядела неуместно в смешанной компании. Разве Эймс не понимает, что люди с уважением относятся к собственным верованиям? Она бы никогда не позволила себе ничего подобного при индуисте.
Вандана, однако, ограничилась легкой улыбкой.
– Чем больше богов, тем лучше. Места у нас безлюдные. Я вот жалею вас, христиан: у вас всего один бог, чтобы ему молиться. Как он может услышать всех?
– У нас с вами, Первин, та же беда, не так ли? – Язад тихо усмехнулся. – Именно поэтому я слушаюсь советов Ванданы и, проезжая мимо святилища Араньяни, каждый раз оставляю там несколько рупий. Полагаю, она самая состоятельная одинокая дама во всем Сатапуре.
Первин заметила, с какой беспечностью Язад относится к индуизму, да и к родной зороастрийской вере. Впрочем, если он женился на иноверке, его наверняка изгнали и из семьи, и из агьяри.
– А я никогда не видел в этом так называемом святилище никаких монет, – передернул плечами Родерик. – Араньяни или кто-то еще сложили их себе в карман.
– Ну, если вы не видели монет, это не повод не оставлять приношений, –