– Мохит. Знаете, Хануман со своим семейством сюда за одним приходит: воровать нашу еду. – Мальчик посмотрел на нее снизу вверх с заискивающей улыбкой. – Рама готовит завтрак к семи, но, может, вы хотите поесть раньше?
Первин улыбнулась в ответ, покачала головой.
– Нет, спасибо! Я позавтракаю в семь, вместе с Сандрингем-сагибом. А сейчас просто гуляю.
– И куда пойдете? – бодро спросил Мохит. Его, в отличие от официантов в Королевском конном клубе Западной Индии, явно не научили тому, что слугу должно быть видно, но не слышно. Ей это пришлось по душе.
– Я слышала, что с Маршал-Пойнт открывается замечательный вид на горную гряду. Туда далеко?
– Несколько минут ходу. Через железняковую рощу – там тропинка есть. Только осторожнее, мемсагиб. В листве змеи прячутся.
Первин приподняла подол сари, показывая застегнутые лайковые ботиночки.
– Хорошо. Спасибо.
Шагая через сад к роще, Первин думала о том, что слугу совершенно не смутило, что она в такой ранний час ходит по окрестностям одна. Возможно, сюда уже приезжали одинокие женщины-путешественницы. В этом случае наверняка это были англичанки – останавливались переночевать на пути в отдаленные поселения, где служат их мужья.
Возможно, англичанку бы и не смутило, что ей придется ночевать в одном доме с холостяком. У них же нет родни в Бомбее, которая переживает за их безопасность и репутацию. Более того, им, возможно, приятно общество Колина Сандрингема. Он не слишком молод, не слишком стар, при этом прямолинеен, что ей очень по душе. Вчера вечером у них возникли разногласия по нескольким пунктам, но он не принуждал ее встать на его точку зрения. И слушать умел хорошо.
Размышляя, Первин не сводила глаз с тропы. Небо светлело, впереди, за рощей, показался травянистый склон. Видимо, это и есть Маршал-Пойнт. Первин подошла ближе, потом замедлила шаг.
На склоне виднелись две человеческие фигуры. Только они не стояли прямо, а скорчились, как раньше обезьяны. Приблизившись, Первин разглядела, что перед ней двое мужчин, каждый на своем коврике – судя по всему, они занимались растяжкой. В том, что пониже ростом, – в жилете и дхоти – Первин, к своему удивлению, узнала по копне седых волос Раму. Вторым был англичанин – Колин. На нем были просторные хлопковые пижамные штаны и такой же жилет, как у Рамы. На руках Колина красиво прорисовывались мышцы, кожа казалась не столько розовой, сколько золотистой.
– Дальше назад. Выше. – Рама произнес это на маратхи, а потом положил ладони Колину на пояс: тот принял неудобную позу наподобие треугольника.
Первин тихонько продвигалась вперед – ей хотелось рассмотреть получше. Колин снова опустился на коврик и выгнулся, точно лук, касаясь животом земли. Через некоторое время он сместился из положения лука на бок, а потом поднялся. Они с Рамой стояли лицом к лицу, потом опустили ладони на коврик и переместили их