– Это гораздо печальнее, чем я думала. Я даже немного жалею, что попросила рассказать об этом. Почему все хорошие истории должны заканчиваться именно так? А что с ним стало потом? И что там теперь?
Мне показалось, что в твоих глазах блеснули слёзы. Меня всегда поражало это в тебе: неужели так сильно можно расстроиться из-за истории, произошедшей в незапамятные времена с людьми или лок`ва, от которых сейчас остались только названия улиц да сомнительные серые морали? Насколько тогда вообще весь наш огромный и удивительный мир кажется тебе другим, непохожим на мой?
– Неизвестно. Скорее всего, после того как он сжёг все остатки битвы, О`сетт, надев свои боевые доспехи, бросился в море прямо с утёса. И камнем пошёл на дно. А сегодня на этом мысу, насколько я знаю, ничего нет. Там не растёт трава и деревья, во время дождя вода стекает с него бурой и пахнет гнилым мясом, а море после шторма, говорят, всё ещё иногда выносит на берег причудливые когти и зубы. Хотя это, наверное, уже сказки.
За время моего рассказа вокруг совсем стемнело, а мы дошли до фонтана, на барельефе которого был изображён О`сетт, положивший руку на головы коленопреклонённых людей и прощающий их за безбожие. Из-за его спины за всей этой сценой наблюдал улыбающийся великан Дерек с четырьмя руками. Вот так и думай, во что лучше верить: в легенду, в которой всё состоит из грязи, жестокости и пожаров, или в проповедь, цены в которой не больше, чем в приходском налоге, но зато в которой все счастливы – и все обязательно будут в конце прощены?
Ты сказала, что тебе отсюда не далеко до дома, поблагодарила за вечер, и, спросив, как меня зовут, убежала во двор. Я всё ещё не знаю, как я должен был тогда поступить. Я пошёл домой, определённо чего-то не понимая. И, возможно, если бы я это понял, всё могло бы сложиться по-другому.
День 34, солнце на восьмом поклоне
Одинокая птица пролетала над Карсом вдоль Барьера, в невообразимой вышине царапая его крылом. Но даже она и на йоту не была ближе к вершине холодной белой стены. Лес на горизонте совсем почернел, а на вершинах гор, казалось, даже виднелись отблески заходящего солнца. Карс подумал, всегда ли у Барьера так тихо – или просто до сих пор он сам оглушал себя?
Мыть миску было лень. Завтра всё равно надо идти к ручью, а ради такого события, как