– Черт, прости, я думала, тут никого нет. – Эммануэль сбегает с лестницы, и, поскользнувшись на паркете, замирает в метре от кухонного островка. На ней его футболка, волосы распушились, а в глазах застыли слезы. Я поднимаюсь, но с каждым моим шагом, она шепчет, стой на месте, не надо. Оказавшись рядом, я убеждаюсь, что что-то произошло между ней и братом. В уголке рта свернулась капелька крови. Я аккуратно отлепляю ее волосы от скул и большим пальцем касаюсь губы, на которой красуется та самая рана.
– Мне поговорить с ним?
– Нет, – Ману прорывает, как платину на реке, и она бросается ко мне с рыданиями.
Я немного развожу руки, чтобы не трогать ее, только это никак не помогает. Она всем телом прижимается ко мне и сдавленно плачет. Каштановое облако волос щекочет мой подбородок и мне ничего не остается, как осторожно обнять ее. Тепло, защищенность и уют, разом расползаются внутри моего сердца. Таким простым жестом я даю нам обоим спокойствие.
– Тише, всё будет хорошо. – Своим шепотом вынуждаю Эммануэль поднять на себя глаза.
Карие, размытые слезами, они напоминают шедевр известного художника. Еще чуть-чуть и я начну говорить стихами.
– Я перешла границы, извини…
Девушка отступает и лениво бредет к раковине, чтобы наполнить стакан водой. Все ее движения подтверждают испытанный шок. Ссутулившись она держит стакан, дрожащей рукой.
– Ты точно в порядке?
– Да, – она утоляет жажду, будто долго была в пустыне. – Правда, я в норме.
– Могу дать таблетку снотворного. Утром почувствуешь себя отдохнувшей.
– Нет, спасибо.
Мне приходится отойти в сторону, когда она на скорости пролетает мимо и забегает на лестницу. Что на хрен стряслось?! Мемо слетел с катушек? Понятно, что теперь мне не до учебы. Я забираю ноутбук и иду наверх, чтобы не натворить дел, о которых буду жалеть.
***
Удо моргает мне фарами, показывая, что я чертов везунчик, раз заполучил более привилегированное место на парковке колледжа. В ответ я выставляю средний палец, и он смеется, выбираясь из салона своего корыта, что мамочка подарила ему на окончание школы.
– Когда ты уже поменяешь этот стариковскую тачку на что-то не такое, – я могу завернуть фразу пожестче, но по виду Удо, понимаю, как ему хреново. – Домашнее и семейное.
– Плевать, лишь бы ездила. И вообще, у меня нет настроения.
Друг хмурится и нехотя справляется с рюкзаком, что тяжелым грузом повисает у него за спиной.
– Чего так? Вчера, ты вроде не жаловался.
Мы идем по бетонной дорожке, греясь под весенним солнцем.
– Мать сообщила, что приезжает моя кузина из Голландии.
– Город веселых кексов и Улицы красных фонарей?
Я мечтательно гляжу