Только позже до Банана дошло, когда их пути разошлись, что Пенфей всё это говорил ему о нём самом, пытаясь заставить именно его начать думать своей, а не его головой, пока тот его использовал. А Банан наивно думал что, из-за отсутствия своей жилплощади, использует его.
И судя по тому, как одна из менад ускользнула от них, пока Банан был в туалетной комнате, с его шапкой, он, покупая на следующий день точно такую же норковую формовку, убедился в том, что Пенфей говорил ему на счёт этих вертихвосток чистейшую правду. Так что когда мать запела ему о Сиринге, как о более безопасном сексе, он невольно заставил себя к ней прислушаться. Внимая её гимну.
Чуть позже Банан встретил менаду, укравшую у него шапку, прямо посреди улицы.
– Ты забыл у меня шапку! – растерялась та от неожиданности, не зная что сказать.
– Я сделал это специально, – усмехнулся над ней Банан. – Чтобы ты поняла, что я потерял от тебя голову. Потом заберу. Вместе с твоим сердцем.
– Когда? – опешила Миньяда.
– Когда ты будешь к этому уже вполне готова, – улыбнулся он. Прекрасно понимая из разговора с Пенфеем, что шапку та уже давно продала и просто пытается хоть как-то замять назревающий конфликт.
– Так ты зайдёшь? – приняла она его слова всерьёз.
– Чтобы ты меня полностью там раздела? – оторопел Банан, опасаясь и за другие свои вещи.
– И повалила на кровать! – усмехнулась Миньяда, поняв, что он на неё не злится. – Пошли!
Глава 6
В эпицентр новогоднего торжества метели из брызг шампанского невеста Аякса Главка познакомила Пенфея со своей сестрёнкой Люси, миловидной хрупкой девушкой, в которую тот, устав от сожительства с истеричной Пандорой, постоянно только и обвинявшей его во лжи, требуя от Пенфея скорейшего выполнения его многочисленных обещаний, начал по-юношески влюбляться.
Куражились всей компанией, ездили на ёлки, палки и скакалки. Ледяные сказки, салазки и прочие зимние вылазки. И в первые же дни между Люси и Бананом установилось что-то вроде дружеского взаимопонимания. Которому воспалённая слизистая ревность Пенфея подсовывала самые грязные сексуальные контексты.
Но через несколько дней секрет Пенфея раскрылся, как мидия на раскалённой жаровне допроса. Хотя, он сам протупил.
Банан кинул на круглый стол обсуждения, что не знает, куда ему деть купленный им «по пьяной лавочке» в Японии новый «ГАО-50», который тогда вовсю рассекал на рекламных роликах по голубым экранам телевизоров. Поддавшись на уговоры Вали, с которым он и зашёл по пьяни в торговую лавку, купить себе такой же: «Нью-вэйв! Смотри и учись, сынок!»
И Ликург тут же предложил обменять его на видеодвойку. Банан поехал заценить товар, но обнаружив у Ады дома ветхую модель телевизора c подсаженным кинескопом и какой-то видюшник с изношенными головками, пожалел о том,