– С комиссией не тяни. Завтра же чтобы прошёл её, – в приказном порядке добавил он. – А то мы тебя планируем направить на «Орджоникидзе». Он должен подойти послезавтра. Если не пройдёшь комиссию, будешь ждать другого парохода, а когда тот появится, никто пока не знает. Так что действуй! – и вручил Лёньке ещё несколько бумажек.
Лёнька засунул их в портфель и собрался выходить, но был остановлен грозным окриком Кузьмича:
– Стоять! – От такого приказа Лёнька окаменел. – Кру-угом! – последовал следующий приказ, и Лёнька, автоматически развернувшись, уставился на недовольного Кузьмича, который разразился тирадой: – Куда бежишь? Или совсем ум потерял? – Но тут же дружелюбно спросил: – Жить куда направили?
– В первую общагу! – выпалил Лёнька.
– А спать на чём будешь? – голос Кузьмича зазвучал всё более грозно.
– Не знаю, – недоумённо пожал плечами Лёнька.
– Я так и подумал, – разочарованно махнул рукой уже не такой грозный Кузьмич. – Ты вот что, – начал он советовать по-отечески, – спустишься там в подвал, найдёшь Марьванну, и она тебе выдаст матрас с подушкой. Понял? – после этих слов Кузьмич уже требовательно взглянул на Лёньку.
На что тот послушно кивнул, показывая, что информацию впитал.
– Так вот тебе бумага, – Кузьмич что-то черканул на листочке и передал его Лёньке, – дуй на склад и скажи Марьванне, что Кузьмич, мол, прислал и просил помочь.
– Понял, спасибо, – только и пробормотал Лёнька, поражённый тем, что вокруг столько добрых и заботливых людей.
– Спасибо будешь потом говорить, – по-прежнему брюзгливо пробурчал Кузьмич, приобретая тот же недовольный вид. – Только ты поторопись, а то я знаю эту мадаму – того и гляди куда-нибудь слинять может. Ищи её потом с ветром в поле. – И махнул Лёньке рукой: – Иди уже! Чё застыл?
Такой приказ Лёнька выполнил моментально и выскочил из кабинета.
Узнав у дневального, по-прежнему с независимым видом торчавшего у дверей главного корпуса, где первая общага, Лёнька двинулся в её сторону.
В длинном подвальном коридоре царила первозданная тишина, куда не проникал ни единый посторонний звук. Лёньке даже показалось, что он попал в таинственное подземелье, где за каждым поворотом могут прятаться привидения или какая-нибудь подобная нечисть. Даже стук каблуков туфель по бетонному полу слышался как будто издалека, растворяясь в просторах длинного полутёмного коридора. Создавалось впечатление, что уши у Лёньки заклеены ватой, и он непроизвольно сделал продувание ушей так, как их учили при нахождении в барокамере.
Но и это не помогло. Звуки всё равно слышались, как будто стены подземелья покрыты ватными матрасами.
В едва освещённом коридоре Лёнька с трудом нашёл дверь, за которой должна была находиться всемогущая Марьванна. Одна из зелёных дверей с невзрачной