– Мне очень больно… больно…
– Сидеть с этими прищепками будет ещё больнее! И ты забываешь о марлевых подушечках. Твои пальчики ещё и чесаться будут. Пусть почешутся! Пусть!
Он ухмыльнулся, взялся за вторую прищепку и торопливо защемил её указательный палец. Потом также торопливо взял ещё одну и защемил её средний пальчик.
– А… а… – кричала Лена всякий раз, когда новая игла вонзалась в её палец. Всё происходило очень быстро. Ей было страшно и больно, но она не решалась сопротивляться. Всё думала, сейчас всё закончится, всё закончится. А ведь она с самого начала так думает. С того самого момента, как он обмазал её промежность варежкой, обмоченной в чесоточной жиже. А ведь после этого уже столько всего произошло. Столько всего, а он всё не отстанет от неё, всё мучает и мучает, издевается.
И вот он уже защемил прищепками её пальцы. Большой палец левой руки оставил на потом, и когда его тоже защемил, она снова громко-громко закричала:
– А-а-а…
Михаил сразу же похлопал её отбитую щёчку и язвительно сказал:
– Уже почти всё, скоро пойдёшь в класс.
– Почти? – в ужасе переспросила Лена.
Михаил игриво стукнул её по носику.
– Да, признаюсь, обманул. Я уже давно сказал тебе «почти», но тогда было ещё не почти! Но сейчас уже точно «почти»!
Ему явно было весело. Он нагло насмехался над тем, что она такая послушная. Терпит абсолютно всё. Плачет и терпит, а сопротивляться боится.
Глава 7. Урок
Михаил лениво потянулся к каталке и притянул её чуть ближе к себе. Начал доставать ещё одну коробку, и тогда у Лены началась настоящая истерика.
– Нет, что Вы ещё задумали? Что ещё? Не надо… не надо…
Она попой начала отползать от него, но с кушетки не вставала. Вскоре он открыл коробочку, а внутри оказались круглые пластыри. Круг, диаметром приблизительно 5 см. И Лена точно знала, что это тоже чесоточный пластырь. Наподобие того, что Аркадий приклеил на её подмышки. Они у неё тоже чесались всё сильнее и сильнее, но сейчас ей было не до подмышек. У неё чертовски ныли пальцы и на руках, и на ногах, а промежность и счесалась и пощипывала.
– Пластырь для твоей пяточки, – игриво сказал Михаил. И, не глядя на неё, вытащил из коробки два пластыря.
– Прошу, не надо меня мучить… я ведь уже наказана, наказана, – плакала Лена и смотрела на его руки.
– И даже не вздумай убегать, я всё равно их наклею. Но перед этим…
Он внезапно замолчал, а потом из открытой баночки, которая стояла на каталке, вытащил маленький шарик. Металлический, меньше чем горошина, и наклеил его на середину пластыря.
– Это, чтобы ты похрамывала, – ухмыльнулся Михаил. – Прищепки будут мешать тебе нормально ходить, и ты захочешь ходить на пяточках. Теперь не сможешь!
– Нет, пожалуйста, – запищала Лена. Михаил пригнулся, схватил её за щиколотку и начал поднимать её левую ногу.
– Ты хотела сказать,