От осинки к апельсинке. История самоисцеления длиною в жизнь. Татьяна Фомина. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Татьяна Фомина
Издательство: Издательские решения
Серия:
Жанр произведения:
Год издания: 0
isbn: 9785006248687
Скачать книгу
сидит в каждом углу, всё видит и наказывает непослушных, ничего не объясняла. Я его очень боялась и хотела жить в круглой комнате.

      На похоронах бабы Поли простудилась баба Нюра, мамина мама. Через месяц её не стало – воспаление лёгких. Хотя мы виделись не так часто, незримая связь с ней оказалась прочней. Именно её часто вспоминала, когда была большая вероятность травм. Думала так: «Баба Нюра дожила до старости с обоими глазами, целыми руками и ногами. И у меня получится». Такая своеобразная поддержка, аутотренинг, и, надо сказать, вполне рабочий.

      Ещё мы родились с этой бабушкой в один день – четвёртого ноября, с большой разницей в годах, разумеется. И единственный день рождения, который отмечали у меня в детстве, был вместе с ней – четыре года. Она подарила мне подушку, других подарков я не помню. Потом вызывали «скорую помощь»: вместо сока я выпила вино и сильно опьянела. Перед моими глазами качался из стороны в сторону стол, а мне было весело. Врач сильно ругал маму. А этот длинный стол впоследствии стал для меня символом поминок, а не праздников.

      Примерно в это же время приснился странный сон, который помню до сих пор. Как будто в кладовке нашей квартиры есть ещё одна дверь, в подземелье. Там длинный коридор с арками, на стенах горят факелы. Полутемно. Я иду по нему одна, зову маму и папу. Мне страшно, холодно и одиноко, крысы скребут по углам. Вдруг мимо меня с большой скоростью пролетают родители. Я бегу за ними назад в квартиру. Там они, как куклы, падают на стоящие вдоль длинного стола стулья. Оба как восковые, мёртвые. Я кричу.

      После этого сна я стала думать о смерти и осознала себя как отдельного человека. Как будто сижу внутри этого тела и через глаза смотрю на мир. Все остальные люди – не я, другие. Значит, по-иному видят и чувствуют. Как это непонятно! Как же я могу исчезнуть, куда? Стул будет стоять, а где буду я? Примерно такими словами я размышляла об этом и очень боялась момента, когда уйду. Уже тогда, получается, интуитивно чувствовала, что человек не только тело, но нечто большее. А почему именно стул для меня стал эмблемой вечности, не знаю.

      Из старшего поколения в живых оставался дед Никита, папин отец. Фронтовик, инвалид Великой Отечественной, молчаливый, угрюмый человек. В молодости отлично играл на гармошке, значит, характер был иной. Он умер в июле 1980-го, накануне Олимпиады в Москве. Было очень жарко, мама недавно родила четвёртого ребёнка, оттого заглянули в его комнату не сразу.

      Деда хоронили в закрытом гробу. Люди с обмотанными полотенцем носами выносили тело из дома, а запах очень долго выветривался из квартиры. Знаю, что похоронили его на Шинном кладбище, где никого из родни не было, но место погребения неизвестно. А теперь уже никак не найти, я пробовала. Отец никогда не ходил к нему на могилу, только к матери, хотя ничего плохого об отце не говорил.

      Мама в это лето уже серьёзно болела, поэтому мальчик Толя родился очень слабым. Она назвала сына в честь трагически