Я открыл глаза – вонь стояла жуткая. Рядом со мной стояла побелевшая Вилея, сжимая в руках окровавленный прут. Несколько раз ей уже приходилось использовать его в деле. Нам определённо предстоит долго и упорно себя отмывать, но всё это потом. Меня интересовали ответы, и находящемуся передо мной будущему трупу придётся их дать.
Даос открыл глаза через десять минут. Верёвки затрещали, но пока держали. Лицо противника исказилось – он попытался использовать технику. Затем ещё одну. И ещё. Потом хотел обратиться к кровавому сгустку – я видел, как тот дёрнулся, но не смог ничем помочь. И тогда он заорал, пытаясь докричаться до тех, кто скрывался на странной площадке. Вот только я уже не был маленьким мальчиком, делающим детские ошибки.
– Можешь орать сколько хочешь, ты находишься внутри защитной формации, глушащей все звуки. Сейчас я буду задавать вопросы, а ты – на них отвечать. Если ответа не будет или он мне не понравится, моя спутница начнёт тебя резать. Хочешь жить – будешь говорить. Не хочешь говорить – будешь страдать, но потом всё равно заговоришь. У меня есть несколько свитков лечения: если я что-то сделаю с тобой не так, вылечу и начну заново. Поверь, рано или поздно я добьюсь той точности, с которой вы пытаете своих жертв.
Глаза сволочи расширились – это не была бедная овечка, выполняющая поручения и просто возящая повозки. Это был урод, что решил воспользоваться страданиями других, дабы сломать свои преграды в возвышении.
– Вопрос первый: сколько идущих путём крови находится под защитной формацией и как попасть внутрь?
(дворец Императора, центральный регион)
– Господин, срочные новости от смотрящих за аномалиями.
Зародыш бога золотого ранга Докравит открыл глаза, прерывая медитацию. Стоящий перед ним даос являлся единственным существом, кроме императора и его посланника, кто мог рассчитывать на снисхождение, вмешиваясь в медитацию одного из старших Вершителей судеб. Но даже личных помощников ждала незавидная судьба, если они понапрасну тревожили