После той встречи прошел год. Кирилл не появлялся. Вероника окончила магистратуру, устроилась работать на киностудию и стала блондинкой с каре, оставив в салоне копну длинных волос, среди которых два оказались седыми.
Иногда на нее накатывали воспоминания о Кирилле. Услужливая память подтасовала факты, как карты. Расклад вышел таким, что встреча с ним виделась судьбоносной.
Когда у нее было хорошее настроение для прогулки в новом платье по центру, она мысленно представляла их встречу. Проговаривала возможный диалог по ролям, репетировала смех и кокетливые жесты, и походка ее в такие моменты становилась настолько легкой и сексуальной, что, как она потом ни старалась, повторить ее специально не получалось.
Нет ничего удивительного в том, чтобы искать встречи с приятным тебе мужчиной, но когда ты уже в отношениях, это должно настораживать. А у нее были отношения, в которых она старалась придерживаться совета тети. Нельзя сказать, что нынешний мужчина был принцем: его жизненная философия сводилась к абсолютному гедонизму – так он называл образ жизни миллениала, все счета которого оплачивает мать.
Вероника была не против каждый вечер ужинать в ресторанах, но когда его мама заявлялась к нему домой в субботу утром, это было чересчур. Не так давно входная дверь открылась в тот момент, когда они занимались сексом, но об этом случае Вероника старалась не вспоминать. Не вспоминала она и о том, что ее мужчина имел привычку раз в месяц пропадать на два-три дня. В такие моменты она, вместо того чтобы пользоваться свободой, проводила вечера с бутылкой вина и «Сексом в большом городе», занимаясь негативной визуализацией.
В первую субботу октября Вероника сидела с подругой в баре и пыталась решить важную задачу: выпить еще один олд-фешен или попробовать что-то новое. Шатающийся столик у окна, за которым они сидели, затруднял выбор. Сложно сосредоточиться, когда нет опоры.
Происходящее в баре мало ее интересовало, пока едва различимый голос со стороны барной стойки не заставил обернуться. Кирилл в черной кожаной куртке стоял в десяти шагах от нее.
Вероника снова повернулась к подруге. Сердце выпрыгнуло и упало под стол. Нет, это вилка упала. Кто-то вошел в бар и тут же вышел обратно, впустив холодный воздух и чей-то смех. Кирилл шел прямо к ней.
– Черт! Я не верю, это правда ты? – сказал Кирилл и потер глаза. – Вероника? Куда ты пропала? Ни разу не позвонила.
– Я тебе писала, два раза, – ответила она, сжимая в руке пустой стакан.
– Да? Я полгода жил в Израиле – ну как жил… Мне нужно столько тебе рассказать! Как Кафка? Теперь понял: ты все это время читала книжку и поэтому не появлялась?
Кирилл наклонился, чтобы обнять Веронику. Куртка холодная, на шапке появились катышки.
Аня, владелица бара и лучшая подруга Вероники, бросила на стол связку ключей и встала:
– Ребят, так не хочется прерывать ваш разговор. Давайте я оставлю вам ключ, и вы закроете бар, когда договорите.
Кирилл потянулся к ней и поцеловал