Вероника видела много вариаций сервировки стола, но эта была особенной. Пустая бутылка из-под виски, стакан с десятком отпечатков пальцев, банка горчицы и тарелка с подсохшей колбасой, поломанной руками. Колбаса в тарелке не лежала, а плавала в воде, в которой вместе с ней плавали окурки от сигарет. Одинокая вилка. Грязный нож. Книжка, залитая чем-то коричневым.
– А ты аскетично живешь, – сказала Вероника, переводя взгляд со стола на Кирилла.
– Извини, нечем тебя угостить. Паста с трюфелем закончилась, – ответил Кирилл. – А что ты говорила до этого? А… Про эту дыру. – Он посмотрел в глаза жены, отчего ей стало не по себе, и она снова прижала к себе сумку. – Дыра эта – моя первая квартира. Жила бы тут со мной?
Испитое помятое лицо, прилипшие ко лбу волосы. Он засмеялся и слизнул хлебные крошки вокруг губ. Запах пота, чеснока и сигарет. В его глазах, красных и мутных, не было ничего: ни раскаяния, ни стыда, ни его самого. Он смотрел куда-то сквозь Веронику, с появлением которой пространство кухни стало смехотворно маленьким. Как кукольный домик, в который поставили слишком большую куклу.
Вероника сдерживала слезы, и эта короткая немая сцена напомнила ей паузу в загсе – прежде чем Кирилл сказал «Я согласен».
Когда Кирилл неожиданно зарыдал, она испугалась. Рыдания обезоруживали. Завывая как на поминках, Кирилл бил себя по голове. Надо было ей заплакать первой.
Через пять минут он успокоился и затих – Вероника обняла его голову, пробираясь пальцами в сальные волосы.
Кирилл поднял на нее глаза, и она тоже заплакала.
– Я знаю тебя, Кирилл, ты не такой. Давай мы сейчас поедем домой, ляжем спать, а завтра ты проснешься и будешь до обеда лежать в постели, а я приготовлю тебе завтрак и ни слова не скажу, ни в чем тебя не упрекну. Кирилл, поехали домой, я тебя прошу! У нас ведь все было так хорошо!
Он не сдвинулся с места. Вероника взяла его под руки и подняла со стула. Тело было тяжелым и чужим. Вероника довела его до коридора, но у входной двери он с грохотом упал на пол, запнувшись о собственный ботинок.
– Чего ты от меня хочешь? – спросил он и, резко развернувшись на полу, ударился головой об угол тумбочки. – Я не пойду домой, а ты иди отсюда, давай выметайся! Я тебя сюда не звал. Ты поняла? – Он замахнулся рукой в ее сторону, но в этот момент из его горла вырвался хриплый стон, он быстро заморгал и потерял сознание.
Тишина. Маленький ручеек крови неспешно скатился по его шее на пол. Вероника достала телефон, чтобы вызвать «Скорую», но испугалась. Мама сказала никому не говорить. Она набрала номер Сережи. Это он позвонил ей и сказал, где искать Кирилла.
– Сережа, здравствуй. Ты можешь приехать сюда, в Новогиреево? Кирилл ударился головой. Нет, конечно, живой. Да, очень пьяный, да, спасибо! Жду!
Она дрожала. Кирилл не двигался. Вероника пошла в ванную, намочила полотенце, приложила к голове мужа. Потом сходила за бутылкой из-под виски, но она оказалось пустой.
– Кирюш, мне нужен спирт или водка, может, тут где-то есть? – Она наклонилась к Кириллу,