– Соли, пойдем, подброшу тебя до дома.
Бойл оглядывается и кивает, тут же разворачиваясь на каблуках и заныривая на переднее сиденье авто.
– Дело дрянь.
Алана не может не согласиться. И почему на нее всегда вешают что-то подобное? Может это ей стоит сняться в сериале про полицейских, учитывая, что она только что на полном серьезе сказала фразу «дело дрянь». Она что козел отпущения участка? Нет, она должна была закончить это дело, поймать животное и может быть получить повышение.
Соли жила в маленьком одноэтажном домике, доставшимся ей от родителей. Насколько Алана знала, они достаточно рано погибли, так что Бойл со своим братом жила под присмотром бабушки. По крайней мере так было написано в ее деле.
Леон останавливается у самого крыльца и поворачивается к Соли.
– Завтра у нас будет тяжелый день. Беглец где-то в городе, и он не вылезет в ближайшее время, но, если что – будь готова сорваться в любой момент.
Соли кивает головой. На ее лице не было и следа той беспечной веселости, которую она демонстрировала в офисе. Когда дело касалось зверолюдей, Бойл никогда не была веселой или беспечной, всегда готовая к тому, что ее атакуют, или к тому, чтобы напасть первой.
– Расслабься, он не придет к тебе домой.
Когда Соли вздрагивает, Алана укладывает ладонь ей на плечо, мягко поглаживая.
– Ну а если придет, то у тебя есть оружие, чтобы прострелить его черепушку.
Бойл улыбается немного грустно, а потом кивает так, словно уже была готова стрелять в головы всем зверолюдям без разбора.
– Спасибо, Алана.
– Не за что, иди отдыхать, Соли.
Они расстаются и у обеих на губах мягкие улыбки. Алана дожидается пока Соли не войдет в дом, а потом отъезжает, направляясь уже к себе. По правде говоря, у нее было два места жительства. Одно – однокомнатная квартира в городе, которую она снимала у пожилой пары, жившей заграницей. В ней она бывала редко, но о ней знали все ее коллеги, она так же оставалась там, если между сменами было слишком мало времени, чтобы ехать во второе место. Вторым же – был дом в лесу. Хотя его можно было назвать скорее домиком, чем домом. О нем знало всего три человека – она сама, ее маленькая дочь и няня, присматривающая за ее малышкой, пока Аланы нет. Няня была зверочеловеком, Алана не особенно разбиралась в видах птиц, но, кажется, она была сойкой.
Если бы кто-то об этом узнал, то ему точно показалось бы странным, что Алана Леон, критиканка и ненавистница зверолюдей, доверила свою дочь одной из них. Но на все были свои причины.
Одна такая причина сейчас выбегала из дома, перебирая маленькими ножками в красных туфельках. Алана выходит из машины и едва успевает присесть, раскрыв объятья, когда маленькое тельце с силой врезается в нее с громким оглушающим криком:
– Мама!