– Имей в виду, что есть несколько групп на лето – по языкам, математике. Этим лето еще вроде и культурология или типа того. – Макс кивнул. На дополнительные по языкам можно и заглянуть.
Дверь в кабинет директора была приветственно открыта, но Макс все равно постучал. Леший поднял удивленный взгляд и махнул рукой, приглашая войти.
– Заполни форму согласия на медицинский осмотр. – Даниил Егорович положил перед Максом листок и ручку, – Сегодня сходишь к Елене Викторовне в семьсот одиннадцатый. – он подождал, пока Макс пробежался глазами по листу и заполнил пробелы, затем принял лист и оперся локтями на стол, – Клиновский уже показал тебе стадион? Как впечатления?
– Не ожидал такой роскоши от интерната в жопе мира. – признался Макс и посмотрел на стену за спиной директора – только сейчас он заметил десяток фотографий в рамках и грамоты, вывешенные над ними вряд.
– Вовремя подсуетился. – Леший проследил за взглядом Макса и добавил, – Спорт приносит много субсидий. Елена Викторовна ждет. Свободен.
Макс покинул кабинет без лишних слов и пошел искать семьсот одиннадцатый кабинет. Он постучал и услышал неожиданно низкий женский голос.
– Войдите! – За столом напротив двери сидела жесткая сосредоточеная женщина в белом халате, лет пятидесяти с тугим пучком темных волос. Наконец она подняла голову, – Серов? – Макс кивнул, – Садись. – она открыла ящик металлического шкафа и выудила оттуда папку. Макс свою медицинскую книжку видел последний раз в начальной школе. Интересно, здесь была настоящая история болезней или тоже умело сфабрикованная?
Елена Викторовна бегло пролистала книжку, небрежно отодвинула в сторону и, уперев пальцы друг в друга домиком, посмотрела на Макса. Ее темные цепкие глаза прошлись по всем проколам от пирсинга, затем спустились на едва заметный шрам на скуле. Она вздохнула.
– Проведем простой первичный осмотр, а во вторник с утра возьму кровь и мочу, потом стресс-тесты. Раздевайся.
Макс сжал губы и замотал головой. Он не знал, каким уровнем осведомленности обладает местная администрация. Татуировки в криминальных кругах – дело привычное, но его татуировка, набитая ему насильно, не вязалась с легендой его условной судимости, хотя и располагалась не на классическом для такого знака месте.
– Что? Клановая тату? Жуткие шрамы? Мне плевать. Раздевайся. Что бы я там ни увидела, это останется тут. – она ткнула себе в висок.
Елена Викторовна решительно встала, заперла кабинет и пошла мыть руки. Макс воспользовался моментом и оглядел кабинет – ни одного намека на камеры. Он выдохнул сквозь зубы.
– Активнее, парень, у меня короткий день все лето. Я не хочу тут торчать в пятницу дольше положенного. – Елена Викторовна натянула перчатки.
Макс стянул футболку через голову и скинул джинсовые шорты. Елена Викторовна первым делом покопалась у Макса в волосах,