Я резко выехал из двора на трассу и вписался в поток машин.
– Ладно, черт с ним. Пока поживу с предками. Правда, навряд ли это надолго… ― вздохнул я.
Прошло столько лет, а я все равно не мог простить матери ее поступок… Плевать на то, что тогда нам пришлось бы продать все, что имели. Жизнь отца была дороже…
Зато мой брат так не думал. Поэтому у нас и с ним такие же прохладные отношения, как с мамой.
А вот против дяди Саши я ничего не имел. Он четкий мужик. Сам хорошо устроился в столице, и мать подтянул. Наверняка она так бы и топталась в своей бухгалтерии. А теперь стала его замом.
Он вытащил нас из Вологды в столицу, пристроил в хороший ВУЗ, купил охренительный дом…
Забавная ирония: дядя Саша в нас, по сути чужих для него парней, вкладывается как в родных сыновей. А я вел себя с его дочкой как полный идиот.
Как там звать этого колобка? Тася?
Перед глазами тут же встал образ той толстушки: темные волосы длиной до плеч, прямая челка, большие серые глаза, сумка на длинном ремешке.
Я запомнил ее либо удирающей со всех ног, либо испуганно смотрящей на меня и мою компанию, ― это когда не удавалось убежать.
Я подъехал к дому и заметил, что во дворе не было ни машины брата, ни машин родителей. И в окнах было темно.
«Странно… Никого нет?» ― подумал я, глуша двигатель.
Оно и лучше.
Сегодня обойдусь без маминого допроса, почему мы разошлись с Алиной.
А вот, кстати, и она…
– Алло! ― недовольно ответил я в трубку и толкнул железную дверь.
– Тим, прости меня. Наговорила тебе гадостей, ― всхлипнула она. ― Бли-и-ин… я такая дурочка.
– Сочувствую, ― бросил я.
– Ты разве не попробуешь сохранить наши отношения? ― пропищала она. ― Может, задумаешься о том, что пора перестать целиком посвящать себя спорту?
– Без твоих советов как-нибудь разберусь, ― ответил я, поднимаясь в свою комнату.
– Честное слово, Тим, мне Аверин и даром не сдался. Ты же знаешь, что этот прилипала мне никогда не нравился, ― снова завела она свою шарманку.
Я толкнул дверь в свою комнату.
– Да пошла ты, Одинцова! Я тебя больше знать не хочу, слышишь? ― не включая свет в комнате, прошел к окну. ― Завтра же забирай свои шмотки со съемной хаты и проваливай! Я уже сказал хозяину квартиры, что верну ему ключи.
Убрав телефон от уха, бросил на пол сумку и поводил носом по воздуху ― пахло то ли чьими-то духами, то ли каким-то средством для волос.
Идя к выключателю, задел ногой что-то мягкое.
– Что за дерьмо?! ― выругался я и включил свет.
Нахмурившись, смотрел на тапочки-панды и не мог понять, какого черта они тут делают? Чьи они вообще?
И тут вдруг из-за шкафа, за которым стояла моя кровать,