– Когда тут парники откроешь из-за эдакого мороза!
– Не плачься, хозяин. Солнышко взойдет и живо нагреет.
– А пока оно нагреет, вы будете сидеть сложа руки? Думаешь, что это очень приятно хозяину? Как же, дожидайся! Пейте чай скорей да начинайте до парников-то старые кочерыжки из гряд выдергивать.
– Что прикажешь, то и делать будем.
В избе между тем возились уже все женщины, помогая Арине, назначенной на сегодня в стряпки. Одни мели пол швабрами, другие суетились около грязного ведерного самовара, засовывая в его трубу зажженные лучины. Сама Арина растапливала печь. По избе носился дым и, смешавшись с испорченным за ночь от ночлежников воздухом, представлял из себя убийственную атмосферу.
Вскоре печь запылала, вентилируя избу, и воздух начал очищаться. Через четверть часа самовар был поставлен на стол. Хозяин, все еще хмурый, заваривал чай, выложив на стол грудку колотого сахара на синей бумаге.
– Посуды у меня всего только шесть чашек да стакан. Чем пить чай по очереди-то, так вы купите себе каждая баба по посудине, – сказал он.
– Милый, да из каких доходов покупать-то?.. – заметила одна из женщин. – Сам знаешь наши достатки: пятиалтынный в день, да еще больничный рубль и за прописку паспорта тебе зажить надо.
– Ну, уж там как знаете, а после Фомина воскресенья я свою посуду в сундук уберу. Кто из чего хочет, тот из того чай и лакай. У меня рабочим хозяйских чашек и стаканов не полагается. Арина! Да что ж ты зря топчешься! Сними с полки каравай хлеба да накромсай его на куски. Это твое дело, стряпушье.
Громыхая по полу сапогами, курносенькая девушка сняла с полки большой хлебный каравай и, запасшись ножом, начала разрезать его на ломти.
– Пусть мужики сначала напьются чаю, а когда посуда освободится, могут и бабы с девками пить, – скомандовал хозяин и разлил в чашки и стаканы жидкий чай.
Сам он пил из стакана, молча, угрюмо, наливая чай на блюдечко и громко схлебывая его.
Женщины в это время жевали ломти хлеба, круто посыпая их солью. Один из мужиков, дабы как-нибудь вывести хозяина из мрачного настроения, выпив первую чашку чая, сказал:
– Ежели солнышко будет припекать по-вчерашнему, то в конце будущей недели можно уж будет в парниках с сотню огурцов снять.
– Да, дожидайся! – мрачно отвечал хозяин.
– Да ведь уж большие завязи есть. Ей-ей… Я вчера смотрел, так под рамами около забора – во какие огурчики.
– Ну, не мели вздору. Пей да, напившись, иди кочерыжки вытаскивать.
Наступила пауза. Слышно было только, как жевали уста и раздавались всхлебывания чая. Через минуту начал другой мужик:
– Теперича ежели такая ясная погода стоять будет, то завтра, я так предполагаю, можно и под луковое перо пяток грядок приготовить. Луковый сеянчик – он утренника не боится.
Хозяин промолчал.
Вскоре мужики кончили чаепитие и уступили свое место женщинам. Арина все еще возилась около печи, моя котел в лохани. Хозяин стаскивал