– Ты же сказал, всего несколько стежков, – прошипела я, хватая воздух ртом и впиваясь здоровой рукой в его плечо.
– Еще чуть-чуть.
Перед глазами поплыла золотая пыль.
– Нет, не могу больше, – забормотала я, ощущая, как сознание стремительно съеживается до размера белой пульсирующей точки.
Я сидела в темном саду, прижавшись лбом к стволу дерева. В Ольгу. Закинуло в Ольгу, хотя я почему-то была уверена, что перебросит в Феликса. Рука пульсировала от жгучей боли, хотя на ней не было ни царапины. Теперь я начала понимать. Мое сознание начало прихватывать с собой мои физические ощущения, проецируя их на чужое тело. «Боль от пулевого ранения, предсмертная агония – вот что это было!» – ошеломленно осознала я, вспоминая о тех первых минутах в машине Феликса, когда только-только «вернулась в себя». Странно, что я не додумалась до этого сразу. К горлу подкатила тошнота.
Я с трудом поднялась, держась за дерево и выпрямляя затекшие ноги. Прямо над садом ныряла в прозрачные облака и выныривала снова яркая полная луна, где-то жалобно кричала ночная птица. Воздух был свежим и сладким до головокружения. Над головой среди тяжелых розовых цветов трепетали ночные бабочки.
– Ч-черт, – ругнулась я, потряхивая ноющей рукой, мечтая, чтобы боль поскорее прошла.
– Что с рукой?
Я подскочила от неожиданности, резко разворачиваясь на каблуках. Феликс спустился по ступенькам и медленно шел ко мне. Я закусила губу от обиды: кажется, я ожидала, что он будет старательно приводить меня в чувство, а не решит уехать, пока я не мешаю ему.
– Повредила инвентарем, – буркнула я своим «новым» голосом и отвернулась. – Ты уже, наверно, собрался уезжать? Если да, то…
– У меня было обезболивающее, – сказал Феликс, становясь рядом со мной гораздо ближе, чем могли бы стоять незнакомые люди.
– Что? – вздрогнула я.
– У меня было обезболивающее. Извини, – неловко улыбнулся он.
Я открыла рот, как рыба, выброшенная на песок, все звуки занозами застряли в горле. В голове закружился рой не облачимых в слова мыслей.
– Я не понимаю, – выдавила я, еле-еле ворочая языком и чувствуя, как земля медленно уплывает из-под ног.
– Просто мне очень нужно было проверить… Лика, – сказал Феликс и взял меня за руку. Его глаза смотрели мне в самую душу. Меня захлестнуло такое облегчение, словно только что исповедовалась в страшном грехе или прокричала всему миру мучительную тайну. Глаза заволокло слезами.
– Все хорошо, – Феликс шагнул ко мне, обнимая так бережно, словно я могла рассыпаться от прикосновения. – Все хорошо.
Я прижалась лбом к его груди, зная, что если он отпустит меня сейчас, то я упаду, потеряв равновесие.
– Этот парень с окровавленным лицом, – это была ты. Оборванец с ножом, пытавшийся помешать мне увезти твое тело, – тоже ты. Женщина в ресторане, возникшая на дороге, когда я нес тебя к выходу, – шептал Феликс, не выпуская меня из объятий. – Я должен был догадаться раньше. Особенно после того, как ты рассказала