Девушка у источника, раненая душа.
Сары остервенение снимет кто, защитит
Лаской, прикосновением, словом приободрит?
Всхлипы неслись под вязами. Дело здесь не в словах.
Слышалось между фразами: Тоже мне, патриарх…
Дед обошёлся с девушкой, как записной нахал…
Слишком огульно дедушку я б осуждать не стал.
Будь ты семейства древнего хоть десять раз главой,
Шея, жена примерная, вертит той головой.
Смотрит куда предписано мужняя голова.
В Книге меж строчек втиснуты мудрые те слова.
Происхожденьем, званием аристократ живёт.
Нет у рабынь в Писании шансов возглавить род,
Даже когда отмеченный Господом твой малец…
Жалко Агарь как женщину, сломленную вконец.
Выплакать горе некому. Пропасть, над нею рожь…
Ангел Господень лекарем: «Кто ты, куда идёшь?
Стой, возвращайся в хижину, ненависть спрячь, уймись,
Саре, тобой обиженной, в ноженьки поклонись.
Ты же раба, наложница, знай своё место впредь.
Богом рабе положено от госпожи терпеть.
Хватит в соплях, в стенаниях горе носить в трусах.
Слышал твои рыдания Бог наш на небесах.
Семя Аврама считано, твой на учёте плод.
Сыном твоим упитанным мы зачинаем род.
Век ему необученным диким ослом ходить,
И при удобном случае братьев копытом бить».
Так успокоил девушку Ангел, что послан был.
Как-то не очень вежливо. Видимо, для рабынь
Слово звучало грубое в древние времена…
Груди зато упругие – Ангелов слабина.
(Вечно тому, кто пыжится прыгнуть за облака,
Вместо поддержки слышится: Врёшь брат, кишка тонка.
Если кому обломится выскочить за предел,
Быстро ему напомнится, сколько он каши съел.)
Вышел со знаком качества первый лихой араб,
Но чтоб евреем значиться, был он кишкою слаб.
Рос Измаил упитанным, вёл от рабыни род.
Стать парню богоизбранным слабый не дал живот.
Может, подпортил мальчика орган какой иной,
Сросшиеся там пальчики, вылезший геморрой
Или иное пугало, требует что ножа,
Раз невзлюбила смуглого белая госпожа.
Но воздадим ей должное. Что если бы Аврам
Не поимел наложницу, превозмогая срам?
А не случись соитие за перебором лет
Мы бы и не услышали, кто такой Магомед.
Кабы не Сары рвение деву лишить прыщей,
Есть у меня сомнение, был бы ислам вообще?
Племени сын семитского мог бы евреем стать,
Да подкачала низкого происхожденья мать.
Гуленый от наложницы, названный Измаил,
Под ритуала ножницы мальчик не угодил
(Резали избирательно)…Стал он при всех делах
Племени основателем, хоть и не патриарх.
(Как полукровке первому славу ему пою,
С Пушкиным